Марию он нашел в третьем месте, которое он со своими охранниками посетил. В пафосном ночном клубе. И, конечно, девка была разодета, как блядь на охоте и танцевала с каким то мужиком. Видимо клиентом.
Пока муж дома, отправилась звездой торговать. И чем только эта распутная девка зацепила его племянника. Вроде он уже не пацан, чтоб вестись на смазливое личико и хрупкую фигурку.
Дарио осмотрел девчонку. Она явно отличалась по виду от той мокрой курицы, которую он запомнил в Бергамо. На высоких каблуках с красиво уложенными волосами. И в шелковом платье.
Дарио недовольно признал, что сучка красивая.
От этого разозлился еще больше.
В невинную простоту она играла. И у бассейна ходила голая. Шлюха! Без компромисса заклеймил ее мафиози.
Дарио вволок девку в машину. И охерел. От нее исходил такой тонкий нежный шлейф жасмина, что было невозможно дышать в ее присутствии. И это бесило его еще больше.
Трахнуть бы шлюху… Да только племяннику обещал ее сохранность. Воевать еще в своем клане из за девки совсем не хотелось. Итак проблем извне хватает.
Мария начала болтать чепуху. Будила и злила зверя все сильнее. Брунетти еле сдерживался, чтоб не пристрелить ее в закрытом салоне авто.
А когда она его спровоцировала своей безмозглой болтовней, и он не сдержался и придушил ее, то удивился, какая хрупкая и тонкая у девчонки шея. Лебединная…
Склонился ниже, понюхал, как животное ее кожу. Гребанный жасмин!
Так и хотелось укусить ее с силой и пробудившимся голодом. Он и не сдержался. Прихватил с силой клокотавшего раздражения ее хрупкое плечико. Еле сдержался, чтоб не сожрать ее всю. Сука, а не девка! Вот кто на самом деле Мария.
И тут стерва в конец обнаглела и зарядила ему пощечину! Ему! Дарио Манфредо Брунетти!
Позволить шлюхе поднять на себя руку?! Это оскорбление похлеще предательства.
С лютой яростью сицилиец отвесил девке мощную пощечину.
А она сразу отключилось.
В тишине, когда она не верещала и не болтала всякую ахинею, мужчина выдохнул спокойнее.
Дарио сидел ровно. Поглядывал в окно по дороге в аэропорт.
Мария лежала в отключке рядом.
Наконец, мужчина не выдержал и обернулся к несчастной девушке. Присмотрелся. Дышит она или нет, было непонятно. Он ведь не мог ее убить?! Всего одной пощечиной…
Но она такая тонкая и хрупкая, как ветвь акации. Он двумя пальцами мог переломить ее пополам…
Сицилиец тронул ее за голую коленку. Потрусил ногу, пытаясь растормошить девушку.
— Твою мать! — выругался он сквозь зубы. Потянул ее за руку к себе. Мария обмякшая и безвольная упала на его грудь. Прямо в капкан его цепких лап.