Иловайский: – И таких примеров – масса! Но я бы хотел развить тему варягов. Известно, что шведскую провинцию Рослаген (Родслаген) как-то не убедительно, но лишь интуитивно связывают с профессиональным обществом Rodhsin (гребцов) и видят здесь некую связь с нашею Русью. Мой учитель, упомянутый Степан Александрович Гедеонов, разбил эту теорию в пух и прах, но в свете предположения господина Масальского-Сурина, это положение приобретает иное звучание.
Фасмер: – К тому же отмечу, что теряюсь в этимологии слова «бурлак», нашёл в разговорном латышском языке дополнительное значение – «разбойник». А в разговорном литовском языке этим же словом называли местных русских старообрядцев. В румынском же бурлаком называют холостяка. Что во многом поддерживает предположение об особой кастовости людей этой профессии, считая, что бурлаки и волоки – суть одно и то же.
Шахматов: – Как бенефициар, и я молвлю. Мне тоже приходилось фиксировать в русских деревнях широкий смысл, скрытый в слове «бурлак». Это не только тот, кто тянет корабли бичевой, но это человек, уходящий на приработки: рубить дома, класть печи, на сплав и так далее. Бурлачить – это не обязательно таскать баржи. В Вологодской области это слово несёт даже смысл «охотиться», приносить добычу.
К столу, где происходит учёная беседа, вновь подходит Цезария Бодуэн де Куртенэ.
Цезария (хлопая в ладоши): – Ну, коли мужчины уже заговорили про охоту, значит прервать их учёный диспут не грех! Прошу вас, господа, вновь прерваться для более светского и праздного времяпрепровождения! Музыка играет!
Участники учёного собрания встают, отодвигая стулья. Фасмер аккуратно сбивает, выравнивая, исписанные листы, бережно сворачивает и кладёт во внутренний карман просторного сюртука. Сквозь звуки музыки ему слышится далёкий голос, который настойчиво спрашивает: «Wir arbeiten? Sie arbeiten warden?».
Зал в доме Ивана Александровича Бодуэна де Куртенэ блистает.
Сцена 7. Начало русского славаря
Берлин 1939 г. Кабинет Фасмера.
Фасмер, задумавшись, стоит у окна.
ФонЛеерс :– Wir arbeiten? Sie arbeiten werden?
(ТИТР: Будем работать? Вы будете работать?)
Фасмер устало садится обратно к столу. Подпирает голову руками, устало, непонимающим взглядом долго смотрит на фон Леерса.
Фасмер: – Was Sie von mir?
(ТИТР: Что вам от меня надо?)
ФонЛеерс: – Ich wiederhole: Ihre Arbeit, Ihre frühere Arbeit gedemütigt Deutsche Volk, haben große arische Rasse auf der Ebene der Nationen der zweiten Sorte. Ihre Behauptung, dass das Deutsche Volk reichte die Krümel vom Tisch der Russen – empörend. Dr. Goebbels sicher, dass für solche Worte zu senden in ein Konzentrationslager. Aber er gibt Ihnen die Möglichkeit, sich zu bessern. Die Letzte Möglichkeit!