Каждый город имеет свой цвет. Здесь доминировал синий.
На скамейке, тоже, кстати, синего цвета, сидели старик со старушкой и мальчик лет 12.
В парке росли тюльпаны и светло-зеленая трава. Это было удивительно. В одном городе зима, в другом – почти весна, наверное, так и с людьми – у кого-то все хорошо, а кому-то очень плохо.
Симпатичный мальчик рядом со стариками был единственным, кто не сидел в телефоне. Я решил подойти к нему.
– Привет, – улыбнулся я.
– Добрый день, – ответил он.
– Как тебя зовут?
– Мет. Можете называть меня так, – равнодушно сказал он.
– Часто ты сюда ходишь?
– Ну да, часто. Я живу неподалеку. А вы? А вас здесь что-то не видел.
– Я приезжий.
– Беженец? – спросил он.
Судя по всему, беженцев было достаточно.
– Нет, не беженец. Я турист.
Мальчишка был спокойным, говорил медленно и внятно.
– А ты местный? – попытался я наладить разговор.
– Нет, мы приехали издалека. Живем надеждой, что скоро уедем на родину, – я заметил грусть в его глазах.
– А почему бы вам не уехать сейчас? – поинтересовался я.
– Пока нельзя, – спокойно, по–взрослому, произнес он.
Я не понимал его, но очень хотел узнать, в чем дело.
– А сколько вам лет? – спросил он.
– Я взрослый, намного старше тебя.
– А почему вы для отдыха выбрали именно этот город?
– Я путешествую по всему миру, этот город не первый и не последний на моем пути.
– Ну и как? Где понравилось больше?
– Оказывается, больше всего мне нравится мой родной город, – со всей серьезностью ответил я. – Лучшего места нет на всем белом свете.
– Я не мог дышать… – начал рассказывать он. – Мама говорила, что это скоро пройдет. Отеки с каждым днем душили меня. Я ложился спать, но просыпался от острой боли… С самого детства, когда другие дети играли, ходили в садик и строили большие дома из песка, я строил замок из историй моей болезни. Она была мне подарена Богом, видимо, он так захотел. Мама мне всегда говорила, что я не имею права жаловаться и что Бог испытывает тех, кого любит. Он любил меня. И любит сейчас. Я почему-то всегда помнил о Нем. С каждым днем Он любил меня все больше. Дом стал для меня покорным слугой, он горевал со мной и радовался, хотя горя ему пришлось испытать немало. Мой друг – это моя сестра, которая отказывалась от всего, что было противопоказано мне. «Видишь, – говорила она, – я тоже не ем, не такое уж оно и вкусное». А я смотрел на сочное яблоко, но все же верил ее словам… Она тоже страдала из-за меня, впрочем, как и все мое маленькое семейство. Родители все время возились со мной, не успевая уделять ей внимания. Каждый раз, когда боль уходила, я надеялся, что онa больше не появится. Но она вновь стучала в дверь, да так, что стены содрогались, и мне приходилось впускать ее.