– Пошли, тузлук, разговор есть.
Ну, я-то догадываюсь, что это за разговор:
– Я сейчас, – говорю электрону и выхожу на палубу.
А там, этот недомерок, ни слова не говоря, хрясь меня в челюсть. Я даже среагировать не успел. Но чтобы его на расстоянии удержать, я несколько раз кидаю кулаки в сторону его лица и отпрыгиваю на шаг назад. Как раз
дистанция моя, у меня руки длиннее. Встаю машинально в стойку. Он с пьяну решил, что я струхнул и кричит радостно так:
– Оба-на! Бокс! На хрен!
И на меня рванул, с прямым ударом. А мне только это и надо. Я своей левой его кулак в сторону отвожу, так, аккуратненько. Он даже опешил немного, что я с его ударом так просто справился. Но по инерции продолжает на меня наваливаться. Так вот, я его кулак – в сторону, а потом со всей дури, ка-ак правой в переносицу между глаз въеду. Это у меня коронка была. Результат от неё всегда один и тот же: нос – в сторону, и месяц на больничном, с ватными тампонами в носу ходишь. У меня, правда, кулак потом болит, но недолго. Третий механик не исключение. Его «скорая» прямо с борта сняла. Уж очень ему больно было. Но, вот, до чего мужик вредный, он пока его санитары по трапу спускали, всё никак успокоится не мог. Орал:
– Я тебя, тузлучина позорный, в Находке найду! Нету тебе больше жизни!
Ори, ори думаю. А что? Надо же человеку дать выговориться. Ему же и так обидно: весь шнобель разбили и кто? Тузлук! Позор-то какой.
После этого, его моторист, как шёлковый ко мне на подвахту бегал. Сам приходит и говорит:
– Тебе, Евгенич, подвахта не нужна? Вроде рыбы много. Может отдохнут матросики-то, а? А мы пойдём, поработаем?
Ну, возвращаюсь я после этой драчки к электрону, рассказал ему всё. А он, как бросится ко мне обниматься, оказывается, там у них в машине все этого третьего не любили, а в особенности электромеханик. Я у него после этого лучшим корешом стал. Мы с ним все десять дней стоянки из кабаков не вылазили. Весь аванс пропили. Хорошо ещё, что нам начальство зарплату рейсовую не выдало, а то бы мы и зарплату пропили.
Мы, потом с электроном не виделись уже больше. Он последний рейс в САК сделал и уехал к себе в Курск. Он сам родом из Курска был. Но меня не забыл, мы с ним даже пару лет переписывались. Он даже, как-то мне поздравительную радиограмму в рейс прислал. Я, тогда, уже в Мурманске работал, мы треску на Медвежьей банке ловили, и первое мая приближалось. Туда мне электрон радиограмму и прислал, она коротенькая, но мне понравилась.
Вот она:
Поздравляю с Первомаем –
Праздник Родины моей,
Широка страна родная,