Протоиерей Феофан слегка побагровел и даже заерзал как-то истерично на диване, что было для него уж совершенно несвойственно, ведь генерал за живое задел. Феофан, оказывается, и в самом деле уже третий год с Дудкиным спор вокруг его родового поместья решить не мог, и вот как бывает – ни связи в столице, ни деньги не помогают. Протоиерею земля, на которой поместье почтмейстера стояло, позарез как нужна была, чтобы территорию под храм себе расширить, а тот уперся, ни в какую продавать не хочет, мол, родовое гнездо под продажу нельзя. Конечно, именно за сим Феофан дружбу с этим прохвостом и водил, все на будущее рассчитывая. Детей крестил, в гости ходил.
– Ваша правда, – слегка кивнул Феофан. – Соседи мы с Дудкиным, а коль и так, что с того?
– Так ведь я и помочь бы вам мог со спором-то вашим-с, коль намеки мои понятны вам, – пожал плечами генерал и посмотрел на протоирея, который, судя по виду, даже и порядком заинтересовался. – Я вот о чем, – продолжил генерал, слегка подавшись вперед, – ежели можно было бы каким-нибудь образом доказать факт мошенничества Дудкина-с во время игры в талию с вашим покорным слугой, получается, что Дудкин мне должен будет приличную сумму.
– И что же из этого? – заинтересованно спросил купец Прохов, щурясь и пока не понимая, к чему это клонит генерал.
– А то, что почтмейстер наш проигрался на днях такому же плуту, как и он сам, только залетному из столицы, на гастроли в уезд к нам прибывшему-с. Все проиграл до копейки, и теперь у него карманы пусты, равно как и его душонка безбожная. Если бы, – обратился генерал к священнику, – уважаемый человек, такой как наш протоиерей, за меня подписался в этом споре и факт мошенничества признал бы, Дудкину ничего не осталось бы, кроме как заложить свое поместье, которое уважаемому человеку так интересно-с.
Протоиерей, сдвинув густые брови, глубоко задумался и вспомнил о тех головных болях, которые ему земли Дудкина каждодневно приносили. Мысль генерала Шелухина его, честно говоря, порядком даже вдохновляла, и Феофан как следует взвесил все положительные и отрицательные стороны, придя к мнению, что дело весьма и весьма стоящее.
– Хорошо, генерал, – кивнул протоиерей. – Я подпишусь за вас в этом споре и буду стоять на вашей стороне. Однако даже если Дудкин и заимеет желание заложить свое поместье, ведь его долг перед вами, конечно, не стоит родового гнезда, нам было бы необходимо его выкупить. Столько денег, боюсь, нет ни у вас, ни у меня вместе взятых. Почтмейстер отдаст долг, выкупит свое поместье и баста.