Шелухин призадумался и уставился на единственного союзника в этой комнате – протоирея Феофана, который по непонятным для генерала причинам вступился за старика. Однако теперь священник утерял интерес к фигуре Шелухина и вовсе – заступаться за него он и не думал, ведь спор стал развиваться между генералом и купцом, а к последнему протоиерей не имел ровным счетом никаких претензий, мало того, ни в коем случае не желал портить с ним отношения.
– Ну выпили две или три бутылки вина, – потупив взгляд, проговорил Шелухин. – Что с того?
– Значит, вы утверждаете, что даже и не помните вовсе, сколько вы в ту ночь, когда вас, по вашему же умозаключению, надули, выпили? – победоносно провозгласил Прохов.
– Да какая вообще разница, сколько я в ту ночь выпил? – пожал плечами генерал.
– А разница, господин генерал, лишь в том, что с пьяных глаз у нас в России-матушке дела не делаются, как вы сами знаете, и все обвинения в адрес, пускай даже и жулика, почтмейстера Дудкина не имеют под собой оснований, как говаривает мой известный брат-адвокат.
Купец торжественно взглянул на своего будущего тестя и улыбнулся, празднуя в душе победу над без месяца с хвостиком отставным генералом, с которым сам еще совсем недавно, между тем, делал большущие дела. Генерал Шелухин в силу своих полномочий не раз и даже не два помогал Прохову в разрешении весьма даже деликатных вопросов, касающихся дел мануфактурных, в которые купец на первых порах вложил весь свой капитал. Приоткрывая завесу тайны, можно также добавить, что именно генерал когда-то очень давно и познакомил тогда еще совсем молодого купца Прохова с тогда еще заместителем N-ского градоначальника Строшинским. Теперь же, когда карьера генерала близилась к закату, купец Прохов выбрал для себя более удачный вклад в лице процветающего и перспективного семейства Строшинских.
В комнате на некоторое время воцарилась какая-то неуместная пауза, время которой мужчины заполняли курением и тяжелыми думами. Наконец, когда молчание уж было затянулось до небывалого неприличия, тишину, которую разбавляло постукивание старинных австрийских часов, нарушил генерал Шелухин.
– Насколько мне известно, отче, – пробубнил генерал, обращаясь к священнику, который по виду своему и вовсе давал понять, что от общения с назойливым Шелухиным теперь ежели не в бешенстве, то уж точно не в восторге, – то одна из церквушек ваших как раз соседствует с загородным поместьем почтмейстера Дудкина-с. Это я, с вашего позволения, в реестрах давеча подметил и был очень, очень удивлен, признаюсь.