– Возможно, ты прав.
– Черт! И ты даже не считаешь, что жизнь несправедлива по отношению к тебе?
– Я пережил этот момент. Знаешь, я уже построил свое счастье, и, возможно, это моя вина, что я сделал это так рано. Последнее, что я хочу сделать перед смертью – это увидеть своего сына и станцевать с Рени последний танец.
– Вот так просто? Станцевать танец? О каком построенном счастье ты говоришь? Разве ты не хочешь увидеть, как твой сын сделает первый шаг? Не хочешь услышать, как он назовет тебя отцом? Не хочешь увидеть, как он забьет свой первый гол за сборную школы? Разве ты не хочешь, проводить свою дочь под венец? Разве твоя мать должна хоронить тебя, а не ты ее? Ты не видел даже половины счастья. Даже мне обидно за тебя!
– Ты позаботишься о них, я знаю это! А счастье – я уже счастлив, как никогда. Я просто хотел, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась, и я сделал это.
– Но они будут нуждаться в тебе.
– Ты позаботишься о них, Чейвз, ты единственный, на кого я точно могу рассчитывать.
– Даю слово.
– Спасибо тебе за все!
– Прекращай.
На некоторое мгновение мужчины замолчали, не потому что им нечего было сказать друг другу – говорить что-то не имело смысла, да и что можно было сказать человеку, который знает, что через месяц его уже не будет в живых, и что, в свое время, мог сказать он. В этот момент Чейвз и Вуд понимали друг друга, не говоря ни слова. Чейвз чувствовал себя даже более несчастным, чем Вуд – за эту ночь Вуд уже успел все уложить в голове и принять, как должное, Чейвз же только что
узнал, что самый близкий его друг смертельно болен, он с трудом мог понять, как такое возможно – человек, шедший с тобой всю жизнь рука об руку, с самого детства, в трезвом виде и здравом уме сейчас идет и рассуждает вместе с тобой о проблемах жизни, а через 4 недели он будет лежать в деревянном ящике, со стеклянными глазами и бледной холодной кожей, и не сможет произнести ни слова.
–Как!? – единственный вопрос, который возникал в голове Чейвза.
Внезапно, даже для самого себя, Вуд оборвал молчание:
– Знаешь, когда я женился на Рени, когда родилась Стэфи, я начал мыслить совсем по-другому, стал ощущать себя совсем взрослым мужчиной, а самым важным после семьи для меня были деньги, карьерный успех. Я не заметил, как пролетели последние 5 лет, совсем. Я все торопился заработать, обеспечить свою семью, но не понимал, что время убегает, а я так и не успел им насладиться, только сейчас я начал понимать, насколько я счастливый человек, у меня есть абсолютно все, чего только может пожелать любой мужчина. Ведь это мечта – целовать красавицу-жену, держать на руках маленькую принцессу-дочь. Именно в этом было счастье всей моей жизни.