– Ваша свадьба?
– 26 ноября. Каждый месяц в этот день я дарю ей цветы.
– Ты псих! Ты действительно помнишь все?
– Я помню все, что связывает нас с ней.
– Если бы ты помнил все так же о работе, ты был бы миллиардером!
– Мне хватает денег, Чейвз, а в свете последних событий они мне совсем не нужны.
– Но они еще понадобятся твоей семье.
– Там хватит и моим внукам, а после еще одной сделки с фирмой спортивных аксессуаров, которую я собираюсь заключить при жизни, хватит нашим пра-правнукам.
– Только сейчас начинаю понимать, насколько ты проворен и несчастен.
– Отвали, Вальдо.
– Нет, я серьезно!
Вуд обратил внимание на дорогу, когда Чейвз остановился, он припарковал машину возле высотного здания:
– Бруклинский мост, ты серьезно?
– Выходи.
– Чейвз, нам уже не по 16, к чему это?
– Сейчас ты выглядишь нытиком, прямо как в наши шестнадцать!
– Хорошо, идем.
Когда Вуд и Чейвз были 16-летними подростками, после прогулок с товарищами они приезжали на Бруклинский мост вечером, делились своими проблемами и высказывали свои мысли, прогуливаясь по мосту, когда они понимали, что высказались и выслушали друг друга, ехали домой – это почти стало их традицией. И сейчас, когда их возраст приблизился к 30, они вышли из машины и направились к мосту, как тогда, 15 лет назад. Мягкий теплый ветер слегка трепал волосы проходящих девушек, а лучи июньского солнца казались настолько приятными, словно влюбленная мать гладит спящего младенца. Громадный висячий серый мост, протяженный почти на 2 километра через Ист-Ривер, привлекал внимание каждого человека, чей взор хоть краем глаза пал на это строение, исключением не были и Вуд и Чейвз, которые еще мальчишками влюбились в этот мост, как в нечто сверхестественное.
– Твоя жизнь вот-вот оборвется, что сейчас творится в твоей голове?
– Сейчас намного лучше, Чейвз, но вчера, когда я вышел из квартиры гадалки, я не знал, куда себя деть. Прости, я просто поддался эмоциям, вчера я не знал, что мне делать.
– Мне не за что тебя винить.
– Рени, возможно, переживет это, Стэфи пока не поймет, а позже привыкнет, но как мне рассказать об этом моей матери? Я до сих пор не могу понять, что мне делать, я не смогу подобрать слов для своей матери, понимаешь?
– Но-но, не кипятись. У тебя уже нет времени для паники, вчера ты должен был для себя все решить.
– Я расскажу Рени только тогда, когда дела будут совсем плохи, от Стэфи и мамы я постараюсь скрыть это.
– Зачем ты так с миссис Вуд?
– А ты бы смог объяснить своей матери, что через 30 дней тебя не станет!?
– Скажи, как есть,Стэн. Она обязана попрощаться с тобой, пока ты жив.