– Вы так негостеприимно меня встретили, так негостеприимно… Даже не поздоровались. Но потом я решила, что вы спали и не ждали меня…
Ответов не требовалось. Создавалось впечатление, что она разговаривает сама с собой, перемежая русские слова французскими. Или – ещё какими. Я не сильна во французском.
Мозг мой работал: вопросов с каждой секундой становилось всё больше. На 62 года она совсем не выглядела. Высокая, красивая, умная… Странная… Плакала два часа и пошла селиться к болезной тётке, то есть – ко мне. Надо добавить, что угрозы я от неё не чувствовала. Мне было её жаль почему-то. Мне всегда всех жаль: сильных – за силу, слабых – за слабость…
Чемодан её был замотан плёнкой. Она прилетела: рассказывала про самолёт и попутчиков…
Во время её рассказа я наблюдала за ней – она начинала мне нравиться.
Я поняла, почему она вызывает у меня симпатию – она похожа на мою крёстную, мамину сестру. Крёстная была очень красивой женщиной. Чересчур красивой для послевоенных лет. Мой отец был фартовым парнем – эдакий «свободный художник». Таким нравятся красивые женщины. А крёстной не нравились «свободные художники». Зато моя мама была от него без ума.
Мама была большая модница, и такая же – большой ребёнок. От маминой безумной влюблённости в папу – который в свою очередь был страстно влюблён в мою крёстную – родилась я. И выросла похожей, как ни странно, и на папу, и на крёстную. Представляете, как бывает! Жалко, что папа этого не увидел…
Когда я увидела такое сходство «подселёнки» с крёстной, то у меня защемило в груди…
А ещё, Инна была жуткая неумёха! У неё всё валилось из рук, она ничего не могла найти и только тарахтела на своём французском.
Я решила зарыть приготовленный на случай «топор войны» и принялась ей помогать. Плёнку на чемодане, который она пыталась освободить, я мгновенно вспорола открывалкой для бутылок.
– Оксаночка, вы, наверное, машину водите? – услышала я ещё один достаточно странный вопрос
– Вожу.
– А я ничего не умею. Папа умер, и я – как без рук. А какой был у меня папа! Он работал в военной разведке, но давно вышел в отставку.
– Там бывших – не бывает, – пробурчала я под нос.
«Мой папа был кавалером армии Будённого!», – вспомнила я слова Раисы Захаровны>21 из фильма Меньшова.
– Вы знаете, я так испугалась, когда увидела в каких условиях и с кем мне предстоит жить… – откровенничала Инна.
«Станиславский, всё-таки, хорош!», – злорадно подумала я. – «Так на это и расчёт был!».
– Я вас, честно говоря, не ждала. И попыталась сделать всё, чтобы вы ко мне не вселились, – огорошила свою «сокамерницу» я.