В Славуте я еще не отошла от сыпного тифа, как заболела тропической малярией. Когда болела тифом, мне наголо остригли волосы, кто-то дал мне косыночку, и я так и ходила в этой косыночке. Мне сказали не говорить, что я болела тифом, мол, завелись вши, потому и остригла волосы. Иначе немцы убьют, они боятся тифа. Малярия меня трясла, каждый день сильный озноб, температура 41, а немцы собрались нас отправлять в Германию. У меня страшный озноб, зубы стучат. Подошла ко мне высокая женщина, черная, очень худенькая и дает мне три порошка хины. «Выпей, тебе будет легче». Я приняла три этих порошка и мне стало легче, перестало трясти, только слабость осталась.
Глава 9. Жизнь в Германии
И вот, 23 февраля 1943 года, когда наша армия перешла в наступление, немцы нас решили вывозить в Германию. Хорошо запомнила эту дату, День Красной Армии. Нас погрузили в товарный поезд и повезли на Германию. Сначала привезли в Ровно, там мы переночевали одну ночь. Затем снова нас построили, ходили какие-то женщины, тыкали пальцем, и немцы этих женщин отбирали. Я толком ничего не помню по Ровно, т. к. я была больная и мне было все безразлично. Потом нас погрузили в товарный поезд и повезли в Германию. Привезли нас в город Зоест, в какой-то лагерь. Там сразу всех раздели и отправили в баню, а наши вещи в дезкамеру. После бани нам долго пришлось стоять совершенно голыми и ждать свои вещи. Потом загнали нас в холодные бараки на нары, без постели, одни голые доски. В холодном бараке меня снова начала трясти малярия. В этом лагере нас охраняли всего два полицая, немцы- старички, т. к. вся молодежь была мобилизована на фронт. Немцы сварили нам брюкву, немытую, с шелухой. Наши женщины подняли бучу: «Вы нас за людей не считаете. Хороший хозяин свиньям моет все, когда варит, а Вы людям варите с землей, с шелухой». Женщины поймали повара и хотели его в котел головой засунуть, чтоб он сам ел то, что сварил. Подбежали старички-полицаи с винтовками через плечо, но они не успели снять те винтовки, как наши женщины вырвали у них эти винтовки и разломали их, совсем.
В этом лагере мы были месяц или два, не помню. Когда немцы привезли нас в Германию, нам сказали, что мы уже не военнопленные, а гражданские и пойдем работать на их заводы. Мы им сказали: «На Украине нас не отпустили, как мы просились, то в Германии нам ваша воля не нужна, и работать на ваших заводах мы не будем, не будем делать бомбы и снаряды, которые будут убивать наших людей. А будете силой заставлять нас работать на ваших заводах, так мы ваши заводы развинтим и поломаем».