Тетя Рита всю себя отдала сыну. Воспитывала за двоих: и за маму, и за папу. Работала тоже за двоих. Или даже за троих. Воспитатель, уборщица и ещё какие-то разовые подработки. Отец ушел из семьи, когда Алексу исполнилось девять. На празднике еще сидел со всеми за столом, а на следующий день собрал вещи и ушел. В неизвестном направлении. Больше мальчик о нем ничего не слышал. А потом и не хотел.
Было сложно. Помню, как мама Саши занимала у нас деньги. Часто. На школьные принадлежности, на одежду, иногда даже на еду. А однажды пришла одолжить на гитару. Сын давно мечтал. Кажется, у нее не хватало совсем чуть-чуть, и мои родители настояли на том, чтобы тетя Рита не отдавала долг. Пусть будет подарок мальчику на четырнадцатилетие и от нас тоже.
В общем, моя семья сделала небольшой вклад в становление Алекса, как музыканта. Но главная роль в этом, конечно же, принадлежит его матери. Если бы не эта женщина, Алекс не был бы Алексом. Да, она, возможно, дала ему не все в материальном плане, но зато подарила самое важное, что нужно ребёнку. Любовь и заботу.
И вот тетя Рита заболела. Серьезно и тяжело. Раком. Саша тогда уже собрал группу. Poets of the sun выпустили первый альбом, но успех к ним пока не пришел. Насколько знаю, Алекс учился на вышке и подрабатывал на стройке. Потом бросил универ, устроился на какую-то другую работу и перевёз маму к себе в Питер. На съёмную квартиру. Двушку в нашем городе сдал парню, который сейчас периодически включает неплохую музыку. Саша делал все, что было в его силах. Лекарства, больницы, процедуры. Без понятия, как успевал еще и творчеством заниматься. Вот правда.
Мама часто звонила тёте Рите. Справлялась о ее здоровье. Однажды трубку взял Алекс и сообщил об операции. И в следующий раз на звонок ответил сын вместо матери. Не помогло. Ей хуже. Не выходит из дома. Не встаёт вообще. Дикие боли. На уколах. Тяжело говорить. Не ест. В коме. Больше не дышит. Не бьётся пульс. Умерла.
Это случилось утром, а мама позвонила вечером. Помню еще, говорила, как ей не хочется. Она чувствовала, что услышит недобрые вести, и оттягивала момент до последнего. Когда узнала, ревела, конечно, в три ручья. И я тоже. Наши с Сашей мамы – хорошие подруги. Были.
–Да, все, все, я спокойна, – вытерла слезинки и шмыгнула носом. – А хочешь, покажу тебе его стихи? Очень красивые. Но грустные.
–Лучше скинь мне в личку. Потом прочитаю. А то, если сейчас стихи читать начнём, совсем разревешься. И как я тебя успокаивать буду? – подруга сейчас всерьёз или нет? Иногда не понимаю. Маринка из тех, кто шутит с каменным лицом, отчего, порой, становится еще смешнее. – Давай лучше подумаем о том, куда поедем летом. Наш класс же выиграл поездку. Просили проголосовать. Питер или Москва?