Лето и августовские дожди вырастили высокие стройные пионы с громадными белоснежными бутонами. Только Она была достойна таких цветов, других мыслей и идей относительно букета у меня не было. Букет был таким высоким и громоздким, что с ролью прощальных цветов справился бы легко. Моё сердце опять прощалось с ней. Её цели опять никак не пересекались с моими возможностями. Военные медики соблазнили нас своими горячими патриотичными призывами, и мы решили покончить с гражданской медициной. Ей было проще, Она была лучшей в академии и здоровье Её было таким же отменным как и красота. У меня было немного сложней, хоть и подполковники считали меня смышлёным студентом.
Я стоял у начальника кафедры и вникал в ответственное поручение.
–Повтори! – попросил товарищ подполковник.
– Я всё понял, товарищ полковник! – юлил я со званиями.
– Нет, повтори дословно! – настаивал военный.
И я отрапортовал:
–Получить сто рублей, спуститься в студенческую столовую, купить четыре пирожка: три с капустой, один с картошкой. Подняться с пирожками наверх и оставить вместе со сдачей у товарища полковника!
–Молодец, действуй!
Дальнейшая военная карьера сложились так, что это задание, с участием боевых пирожков, осталась моим единственным настоящим ратным поручением. Победы команды в пейнтболе уже не считаются! Решающая медицинская комиссия в городском военкомате. Дело в шляпе, профессиональные врачи вылечили мой хронический недуг за две недели. По документам «здоров» и в мечтах служу военным хирургом в культурной столице, а главное, возможно рядом с Ней! Осталась последняя печать комиссара. Дверь задрожала от крика в кабинете, сердце опустилось в предчувствии дурных решений.
–Если болен, пусть лечится; а здоров – пусть служит. Офицером он захотел стать! Стервец! – кричал комиссар.
Секретарь с печалью вернул мне военный билет, перечеркнутый жирным «Андреевским» крестом. Моя карьера военного на этом и закончилась. Не повезло, надо было сначала провести разведку боем, а затем соваться в правильные кабинеты, а не к нему.
Отголоски первого провала на сочинении отдавались сейчас на военной кафедре. Видимо под давлением мамы, отец перестарался с диагнозом на бумаге и, в разбитую перестройкой армию, я не вступил. Не вошёл и в офицерский состав, даже после успешного окончания военной кафедры в университете – «Андреевский флаг» в середине военного билета не оставлял шансов. Ну, ничего, послужу России не в военной форме, а литературой, воспитанием детей и налогами. А повоевать мне всё равно довелось. Я сражался с наполеоновской армией на страницах «Войны и мира», прошел всю Отечественную войну с Константином Симоновым, выживал в плену с Виталием Семиным, защищал Сталинград с Василием Грассманом, сражался в гражданской войне с доктором Живаго, Григорием Мелеховым и Чапаевым; выжил в немецком концлагере вместе с Ремарком; успел получить боевой опыт в сражениях на стороне Юга в США глазами отважной Маргарет Митчелл; а сколько пережил боев на страницах Пикуля и Алексея Толстого и не сосчитать. Ветры Куликова поля дуют непрерывно от Чингисхана Василия Яна до чеченской войны Захара Прилепина. Вот такая история перевода в военную академию и альтернативная служба в армии.