Власть предназначений (Хирный) - страница 33
А Она как обычно справилась и решила ехать учиться там, поближе к своей мечте. Видимо мои неудачи совсем Её разочаровали, и Она опять немного охладела ко мне. Я принялся действовать. Вот они, в моих руках, пышные гладиолусы и романтичный план. Поздней ночью я принялся за дело. Следующим утром, Её папа, с трудом удерживая охапку цветов, окунувшись лицом в крупные бутоны, звал дочу на улицу:
– Белым снегом на асфальте что-то написано, скорей беги, читай, пока не растаяло! Август же!
Действительно, крупная надпись белым мелом, была очень похожа на снег. «Я люблю тебя!» – читала Она и вдыхала запах цветов. Тогда моя фантазия была очень скупой и как на три слона, опиралась на эти три слова. Но Она уже знала, что Земля вертится вокруг Солнца и моим фантазиям не верила. А верила только в свои возможности по пути движения к собственным целям. Целеустремленная, уже запаковала чемоданы в Нижний Новгород. А я, униженный собственным поражением, скулил маленьким щенком и просился взять меня с собой в это путешествие, попутчиком, до Астрахани.
Я мечтал вдохнуть того воздуха, который делал Её в эти годы учебы, чуточку счастливей – воздух настоящего призвания. Я намеренно впитывал каждую секунду последнего большого путешествия рядом с Ней, чтобы потом рассказать тебе, дружище, о том счастье которое я упустил.
Маленькая короткая жизнь внутри Её семьи, в августе, самые ценные дни моей учебы в медицинском университете. Очень короткая и очень ценная жизнь внутри Её семьи. Её родители, которых я полюбил и уважал как своих родных. И огромный букет цветов и загадочный белый снег надписи, растаявший под первым дождем, сработали в полной мере. Они согласились взять меня с собой. Благословили нас с Ней на целых четыре дня общей семейной жизни. Да, дружище, мало – зато ярко. Будто я знаю, что уже смертельно болен, и жить мне осталось всего четыре дня, и в эти дни я живу в полную блистательную силу. Большой, любимой семьёй. Вот они, дружище, и если позволишь, буду называть Её родителей в эти дни мамой и папой.
Папа бережно намывал свой джип. Большой, бежевый глазастый. Пожилой Английский Лорд открыл свой багажник и съел всё, что в него положили. Ещё и место осталось. Вот ненасытный аристократ. А под капотом табун в сто десять лошадей. Кормишь такого на заправке, и сердце кровью обливается, раз и выпил девяносто литров. Такие и кушают прилично, литров двадцать на сотню. Больше всего аристократ любил путешествовать. Только тяжелый встречный ветер и бесконечная лента дороги, оживляли сердце четырехметрового гиганта. И ночью, стоя на парковке между заброшенной старой городской больницей и зданием морга, Лорду было немного страшно, но он об этом помалкивал. Зато, когда стучало сердце мотора, и скорость перешагивала за сто восемьдесят, он забывал все страхи. И папа забывал про опасность для жизни, доверяя своему опыту и машине «Дискавери» – первооткрывателю приключений. Поэтому всегда, когда папа и этот английский рыцарь были вместе, мама немного нервничала, старалась не оставлять их без присмотра. Вели себя, точно дети, на такой высокой скорости дурачились, куролесили, выпендривались и соревновались с такими же смельчаками. И сразу получали строгое мамино: «Перестань, не надо, потише!». И ведь слушались. Наверно в этом было счастье отношений. Наверно этим они дополняли друг друга. В эти мгновения я смотрел на них и осязал настоящую судьбу. А Ты сейчас была другой, что-то тревожило, печалило. Мне казалось, что Ты смущаешься присутствия родителей, но нет. Чуть позже мама проговорилась о Твоём первом романе и первых настоящих переживаниях разрыва отношений. Возможно сейчас это и было интимной причиной Твоих перемен. А может и нет. Что-то поменять, уехать, пережить и прийти в себя. Да откуда ему было знать, что Твоя любовь, это не только романтика, поцелуи и секс. Это гораздо большее. Твоя любовь это Ты, да ещё Твои цели, Твои мечты, Твои принципы. Умная, целеустремленная, волевая. Ты – это всё вместе, не по отдельности. Уж, какая есть, не переделать – прошу любить и жаловать! К сожалению, я тоже этого не знал, хотя и догадывался. Но трусил, как это взять и все изменить? Собрать документы и перевестись в другой институт. А как, а вдруг не получится, а может я Ей вовсе и не нужен? Я тоже бывало, целовался с девушками совершенно не испытывая к ним никаких глубоких чувств. Хотя нет, попытку с военными я же провернул, стараясь соединиться с Тобой, правда, проиграл. Ей было грустно, и Она видимо страдала. Я старался быть спокойным, родным, близким, безвредным плюшевым мишкой, не претендующим на большее. Тем более опыт уже был. Плюшевый мишка сидел напротив Неё и тихо любил, искренне сочувствовал, мечтая забрать кусочек от Её горя. А она когда-то то давно плакала, плакала, не переставая долго плакала, за умершей бабушкой. И моё сердце от этого обливалось тоской и печалью и пыталось разделить Её боль. И сейчас Она не прикрыто грустила. Почему? Может пойму позже? Пожалуйста, обними своего мишку, прижми его голову к своей груди, ему большего не надо.