Дикая злость наваливается на меня. Хочется встать, и крикнуть всем собравшимся, что я о них думаю. А затем разбежаться, и влететь в ближайшее зеркало, которое домой меня отправит.
Но, подозреваю, это не так работает. И я просто разобью свой лоб осколками.
Да и к Финну я агрессии не испытываю. Пожалуй, он один мне нравится тем, что по-человечески относится.
- Я думал сбежать именно туда, - парень переплетает свои пальцы с моими, и жарко шепчет мне на ухо. – Только ты и я. Здесь нас ничто не держит, а там мы будем свободны, любимая. Ты согласна?
Любимая.
Внезапно становится горько. Финн ведь не мне это говорит, не мне побег предлагает, а Аде. Может, не такая уж и наведенная у него любовь к ней?
Но это ведь шанс.
Шанс домой вернуться, а потому…
- Я согласна, Финн. Давай сбежим, - шепчу я ему на ухо, но в глубине души плещется коктейль из дикой надежды и предчувствия беды.
- Нам, пожалуй, пора, - говорю, заметив, что мать уже никакая, глаза стеклянные и лицо покраснело, а ещё разговор про Алекса, которого мне в пример всегда ставили, утомил.
Отец его хотел своим преемником сделать, не меня, а когда братец свалил - окончательно во мне разочаровался.
Может, в том мире и, правда, лучше?
- Идёшь, любимая?
Ада с готовностью двигает стул.
- Не спешите, - скучным тоном пресекает сборы Магнус, когда я поднимаюсь с места.
- Дань традициям отдали, что ещё тебе надо? - ладонями упираюсь в стол.
Он сидит, расслабленный и даже умиротворенный, с аппетитом жует маслины. Настоящий глава семейства, правильный и внушительный, наша гордость, ох, с каким удовольствием я бы ему тарелку в лицо швырнул.
- Выпьем за помолвку, и пойдем, - заявляет он. И щелкает пальцами.
Я готов рассмеяться, тут ему не его богемные сходки, где вокруг гостей мухами кружит обслуга, никто не кинется выполнять заказ вот так, с места, если хочешь поесть - надо идти на кухню.
- Магнус, - начинаю и ерошу волосы.
Но тут к нашему столику вдруг подлетает сомелье, и брови мои ползут вверх.
Тот наклоняется к Магнусу, и отец своим коронным тихим голосом большого начальника, когда слух нужно напрягать, чтобы расслышать хоть слово - что-то говорит тому на ухо.
И сомелье кивает.
Быстро уходит.
- Будешь пить стоя, Финн? - Магнус невозмутимо насаживает очередную маслину на шпажку.
- Финн, сядь ты уже, - в раздражении говорит мама. - И так на наш стол оглядываются все, кому не лень. Ещё и ты выставился на виду.
Мне нужен чертов ключ от ошейника, иначе давно послал бы обоих, уехал - но Ада, она меня держит здесь.