–На помощь! Спасите! – заверещала Олимпиада, прикрываясь сумочкой, когда Шнурок с разбегу прыгнул ей на грудь, пытаясь лизнуть в нос.
Грязные лапы его оставили тёмные следы на шёлковом костюме Олимпиады, а длинная мокрая шерсть добавила множество клякс для завершения картины. Олимпиада шарахнулась назад, где её поджидала лужа, с удовольствием проглотившая прелестные туфельки. Каблуки тут же засосало в жижу, как в трясину, отчего Олимпиада потеряла равновесие и замахала руками, словно крыльями, по инерции заваливаясь назад.
Таня бросилась спасать гостью с быстротой гепарда. Схватив одной рукой Шнурка за ошейник, другой – Олимпиаду за шиворот, что бы та не упала в лужу, она передала безудержно извивающегося, как уж на сковородке пса, подоспевшему пареньку со словами:
–Отведи Шнурка на цепь, сыночек. Мойте руки, еда на столе. Я скоро приду.
Шнурок от всей души пытался показать, как он рад гостям, как счастлив, что погода хорошая, что лужи такие глубокие, и вообще жизнь прекрасна. Он так же искренне недоумевал, почему его сажают на цепь, он ведь ничего плохого не сделал.
Таня вынула жертву бурной собачьей радости из лужи и поставила на твердь земную, затем выудила и её туфли.
Олимпиада стояла босая на мокрой дороге и задыхалась от возмущения, пытаясь промокнуть бурые следы носовым платком.
–Невоспитанный, дикий зверь!!!– кричала она, – Его нельзя отпускать на волю! Только на цепи, в наморднике и в клетке! Людоед настоящий, посмотрите, что натворил!
Лидия так и прыснула, уж очень потешная была сцена.
–Не переживайте. Я вам сегодня же эти пятна выведу, – успокаивала Таня Олимпиаду, – мои мальчишки иногда пострашнее приходят. Если хозяйственное мыло не поможет, то керосином почистим.
–Да Вы с ума сошли! Это шёлк! – визгнула Олимпиада, – Замачивайте в керосин что хотите, а мне химчистка поможет. Лида, достань мой чемодан коричневый «Луи Витон», мне переодеться надо.
Лидия открыла багажник машины:
–Который из трёх? – спросила она подругу.
–Тот, что на колёсах, – подходя, ответила Олимпиада. Она извлекла из чемодана лёгкое платье и с досадой заметила, – а туфли только на выброс. Достань теперь полосатую сумку.
Лидия выполнила и эту просьбу.
–Ради Бога, не сердитесь на Шнурка, – просила Таня, – он сейчас каждому мгновению радуется. Если бы вы знали, с чего началась его жизнь… Мои ребята нашли щенка на обочине дороги, совсем крошечного, не больше котёнка. Глазки ещё не открылись, вероятно, от рождения ему было всего пару дней. Как он мог там оказаться? Неужели у кого-то поднялась рука просто выбросить бедное существо? Он не дышал, дети подумали, что умер. Принесли Шнурка домой, положили в коробочку от конфет «Рафаэлло», решили похоронить. А наша кошка Марго взяла его за шиворот, вытащила из коробки и стала вылизывать. Представляете, как мы удивились, когда через несколько минут, он задышал. А Маргоша улеглась так, чтобы он смог сосок найти. У неё тогда молоко было. Котята уже подросли, питались, так сказать, по-взрослому, и кошка взяла себе нового подопечного. Шнурок очень долго выкарабкивался, между жизнью и смертью был не меньше недели. Марго всё это время самоотверженно за него боролась, согревала своим теплом, кормила, вылизывала. А мы устроили им укромное местечко и кормили кошку прямо там, чтобы она не отходила от щенка. Он долго оставался крошечным и тоненьким, как шнурок, так ребята его и назвали.