На протяжении вечера меня не раз подмывало кому-нибудь позвонить или вообще поехать и встретиться с кем-то из знакомых. Но уже поздно, никто не захочет выходить в будний вечер, придется идти домой, родители начнут задавать глупые вопросы: какого я приперся в одиннадцать или двенадцать часов ночи пьяный ни с того ни с сего (а я несомненно буду пьяный, я уже под хмельком), а ты попробуй им объясни… ай, да пошло оно все.
К половине первого я был уже порядком выпивший, чипсы съедены, а сигарет я выкурил не менее пол пачки. И снова я вышел на перекур с наполовину полной последней бутылкой, на этот раз даже не выключив музыку, что я делал ранее, чтобы услышать шорох за собой в квартире, если таковой будет. В голове плавали смутные обрывки образов и я даже не задумывался – нравится мне это или нет.
Не допив последнюю бутылку я осмотрел квартиру с ножом в руках, который держал под матрацем. Теперь я делал это не со страхом, а с жаждой найти врага. Я был готов к встрече.
Несмотря на хмельную храбрость перед сном я проделал все необходимые процедуры с дверьми для своей безопасности. А после долго пролежал на кровати с включенным светом, положив руку на матрац в том месте, где под ним был спрятан нож. Так и уснул.
13
Среда
Похмельное утро приглушило страх, как я и ожидал, к тому же мне ничего не снилось, а если и снилось, то я этого не помнил. Однако физическое недомогание привнесло с собой и тяжелое моральное состояние.
Когда я уже вышел из метро и шел по алее вдоль каштанов, витая в смутной пустоте, перед глазами возникли яркие эпизоды вчерашнего происшествия на работе. Красные эпизоды. До меня дошло, что если я приду раньше сотрудника, то мне придется открывать магазин, и если у этого ублюдка не было ключей… Но у него должны быть ключи!..
Я остановился и позвонил Юре. Хотел узнать, не пришел ли он еще на работу. Он сообщил, что уже на подходе, тогда я сказал, что задержусь на минут 5-10, закурил сигарету, стал в тени одного из каштанов и начал ждать.
Докурив, я на всякий случай еще постоял 2 минуты, поскольку Юра идет к работе с другой стороны и я не мог точно знать – там ли он уже. Затем продолжил путь. Магазин мне открывать не пришлось, но как только я зашел, он стал высказывать мне за включенный свет, который, по всей видимости, горел всю ночь.
На протяжении дня, благодаря кофе и делам, которые нельзя было отложить, похмелье отступало, а страх соответственно нарастал. С ним возвращалось и осознание собственного положения. Не представляю, как бы я смог находится на работе один после всего, что здесь происходило.