Островитянам были не близки его взгляды. Среди них тоже были социалисты, даже левые депутаты, но лишь умеренные, никогда не призывавшие убить царя. Да и те не склонны были преклоняться перед Февралём и гордиться собой, сваливая всю вину на других. Однако они условились принимать на остров любого, кто захочет здесь жить. Отказать Дрозду в его ситуации означало обречь его на неминуемую гибель. И они позволили ему остаться.
Первое время Генрих был благодарен островитянам за спасение, активно помогал в строительстве и не смел возражать против местных порядков. Однако деление на господ и слуг противоречило основам его мировоззрения. Островитяне ждали, что его взгляды изменятся под давлением окружающей действительности. Но Дрозд был не из тех, кто способен признать свои ошибки, пусть даже перед лицом очевидных фактов. Хотя сам он жил на острове скорее как господин, в какой-то момент он не сдержался и явился к отцу Иллариону с требованием пересмотреть свод законов Рейзена.
Как и полагается в таких случаях, в специально построенном для этого доме собрался Совет старейшин, чтобы мирно и спокойно обсудить предложения Генриха. Все его замечания они готовы были рассмотреть объективно и беспристрастно, ждали от него аргументов – но Дрозд оказался совершенно не способен к дискуссии. Игнорируя доводы оппонентов, перебивая их на полуслове, не давая изложить мысль до конца, то и дело вскакивая и повышая голос, он орудовал одними эмоциями, не считая нужным аргументировать свою позицию. Вёл себя так, будто правота его очевидна и ясна всякому разумному человеку, а старики просто занимаются демагогией, дабы сохранить свою власть.
Когда дискуссия наконец зашла в тупик и бессмысленность её стала для всех очевидна, старейшины напомнили Дрозду, что тот является гостем на Рейзене и обязан им своей жизнью, призвали его смириться с порядками на острове, которыми почему-то были довольны все, кроме него. Дрозд ответил, что большинство довольно этими порядками лишь потому, что обмануто, но он сделает всё, что в его силах, дабы открыть народу глаза и спасти его от порабощения.
Сказав это, он ушёл, хлопнув дверью. Старейшины не восприняли его угрозы всерьёз и не стали ему препятствовать. Они были уверены, что дроздовская пропаганда на их слуг не подействует. Однако они недооценили его силу убеждения и талант воздействовать на умы, подкреплённый многолетним опытом антиправительственной агитации.
– Зачем вы позволяете господам управлять вами? Почему допускаете, чтобы вас использовали как рабов? Вы такие же люди, как они. Вы не обязаны их обслуживать. Почему одни должны всю жизнь горбатиться для других, которые в это время сидят в своих дворцах в тепле и уюте? Зачем копировать здесь строй жизни империи, от которого мы избавились с таким трудом? Зачем делать рай для господ, если можно сделать рай для всех?