Одним движением он избавляется от латекса и выжидающе смотрит на меня. Я опускаюсь на колени напротив него, наклоняюсь и вбираю соленую от смазки головку в рот. Глухой хрип Армана эхом раздается в комнате. Странно, но сейчас я хочу сделать ему приятно. Обхватываю член сильнее, провожу языком от основания до головки и всасываю ее в рот.
— Соси, — все, что срывается с его губ, после чего я чувствую, как Арман наматывает мои волосы на кулак и помогает мне с движением.
Его член толкается глубже, по языку, задевая горло. Я чуть закашливаюсь и он ослабляет толчки и хватку. Секунда, две, и я чувствую, как горячая сперма ударяет мне в небо. Не задумываясь, я глотаю, провожу языком по головке и встаю. Не знаю, что во мне видит Арман, но он смотрит по-другому. Не так, как две недели назад, не так, как вчера. Совершенно по-новому.
Я сажусь рядом, пытаюсь унять дико бьющееся сердце и найти себе оправдание. Отыскать определение тому, что только что произошло и, если это вообще возможно, понять, почему Арман так изменился. Всего за вечер. За несколько часов.
Немного успокоившись, я одеваюсь и слезаю с кровати, нахожу таблетку, протягиваю ее Арману и жду, когда он выпьет. Прикрыв глаза, он откидывается на подушку и лежит неподвижно несколько минут. Я же сижу рядом, смотрю на мужчину и думаю о том, что дальше? Он узнает о сестре? И что тогда? Будет искать ее? А что со мной? Я сильно погружаюсь в мысли, так что не сразу замечаю испытывающего взгляда, направленного на меня. Арман резко поднимается на кровати и обхватывает мой подбородок здоровой рукой:
— Ты по-прежнему моя шлюха, Катя, — спокойно говорит он, а после, когда я превращаюсь в комок сплошного разочарования и обиды, заканчивает: — Именно так должны думать другие.
Я остаюсь в номере Армана. Сюда со временем приносят мою одежду и кое-какие личные вещи, расческу и косметику. Я раскладываю их по полочкам в ванной комнате и завороженно смотрю вокруг — мрамор и позолота. Или вовсе золото… Откуда мне знать, я никогда не бывала в богатых домах, а за последнии дни вовсе привыкла к грязным комнатенкам. Девочкам не полагаются хорошие номера, а я в клубе на самом плохом счету.
Я радуюсь тому, как чисто вокруг. И как тихо. Ровный пришел с отчетом, но кончилось тем, что Арман ушел вместе с ним. Я попробовала остановить его одним взглядом, когда стояла к Ровному спиной, но это оказалось бесполезным занятием. Арман и бровью не повел, хотя заметно морщился, когда пришлось застегивать рубашку и тревожить свежую рану.
Теперь в номере стоит тишина. Я с детства ценю ее. У нас в семье случались скандалы родители ругались и отец взрывался вспышками ярости. Плохо контролируемой ярости. Словно рубильник щелкал и он уже не мог остановиться, никакие слова или слезы не помогали, я только научилась закрывать сестру собой и зажмуриваться до искр.