Это было рискованное предприятие.
Невероятно, что мы остались в живых!
……………………………………………………………………………………………………………………………………
Одновременно с Тианой разворачивала свой кукольный театр Златовласка. Чудесная — то есть, с тягой к чуду — девушка. она била копытом, гарцуя как лошадка. это нападало на неё, когда она ссала чего-нибудь сказать или сделать, а очень хотелось.
дети!
мы все контуженые дети. Златовласка, в частности, была контужена Маленьким Принцем и всей этой хуйнёй с теми, кого мы приручаем. Короче, тоже животноводство. Но очень ласковое, оптимистичное и задорно-печальное. Как дрочить, но с хорошим мылом и даря застывшую улыбку зеркалу. Приручаем, а сами как бы понятия не имеем — для чего! Как бы не для шашлыка, а так просто — по-доброму придушить во сне подушкой. Как бы нечаянно. С большой долей нежности. золотое удушье. липкий апельсиновый джем в местах обитания, пополам с желтком.
о, эти лисы прирученные в нашей крови!
не ешь меня, Златовласка — козлёночком станешь! Если она когда-нить это прочтёт, — прибьёт меня:-)
Если догонит! От вечной широкой улыбки на её лице мне хотелось рыдать. Знаешь почему? теперь — ты знаешь почему, Златовласка?!
посмотри на Олу.
что они с нами сделали?!! Ладно, — потом. О хорошем:-) — потом. Хотя зачем откладывать?
Златовласка, ты была — очень хорошей. Может, и сейчас торгуешь тем же. Без обид! — это не имеет никакого назначения — кто чем торговал или торгует. Какая нахуй разница! Хорошие, плохие… Видишь, чем я тут в тексте торгую:-)
о любви и волшебных ногах.
о прохладном дожде этой кожи. и был ещё запах. но я слишком много курю с тех пор
и — не помню.
футболка на пляже. улыбка в тени.
глазурное небо в мелких трещинках.
автобус оранжевый отъезжает.
над страной начинается август. Мы были втроём на том пляже. На берегу водохранилища.
Ты. Марат. Я. И меня колбасило не от тебя, а от того, что мы втроём. Ваши с Маратом лица в тот день, когда я вернулся из провинциального ЗАГСА с обручалкой на пальце. Мы с Тианой добрались оттуда на попутке. Сидели на заднем сиденье. Как только машина тронулась, Тиана положила ладонь на мой пах.
Расстегнулась змейка. Я сидел, широко расставив колени перед просветом между передними сиденьями. И в зеркальце изредка встречался взглядами с шофёром. Смуглое лицо шофёра порывисто бледнело, будто подсвеченное изнутри свечой.
Свечой на сквозняке. И когда он переключал скорость, его ладонь на рычаге оказывалась так близко.
Вибрирующие изнемогающие пальцы. Никогда до этого я не видел таких красивых лиц, как это — в зеркальце.