– И удивились, застав меня так, как я есть… Вы хотели бы меня видеть более «транспарантной», не так ли, дон Исаак? Я угадала?..
– Это не трудно было угадать, – глухо ответил он, потупившись, покраснев и тяжело дыша.
– Дон Исаак, вы имели дело с капризными женщинами?..
– Никогда! Они подчинялись моим капризам!.. До сих пор… Вы же, вы первая…
– Вот видите, как это интересно! По крайней мере, не банально… Так вот, дон Исаак, исполните мой последний каприз, и тогда я буду для вас – «транспарантная».
– Чего же хотите еще? – с полуотчаянием, полумольбою спросил он.
– Хочу иметь обе короны…
– Опять? Ведь я же вам докладывал, что цена их вовсе уж не так велика! За стоимость этих двух принадлежащих вам футляров можно иметь целую дюжину таких корон.
– Я хочу иметь только две…
– Угодно вам получить их либо чеком, либо в драгоценных камнях? Только оставьте в покое эти короны…
– Вот именно, я не хочу оставить их в покое! Каприз! Каприз иметь у себя эти священные реликвии, одухотворенные, облагороженные веками… Каприз!.. И наконец, дон Исаак, вы же человек не глупый… Вы понимаете не хуже меня, еще месяц – два, скажем, три… Большевики выгонят вас, выковыряют из этих корон все самоцветные камни и, как краденое, будут продавать их в Амстердаме или Брюсселе… А я сумею лучше их сберечь, и у меня они будут в большей сохранности, чем в бронированной кладовой государственного банка, который большевики первым делом бросятся грабить…
– Вы считаете неизбежным их приход к власти?
– А вы – разве нет? Вы только сами себе не желаете сознаться в этом. Итак, господин министр?
Дон Исаак беспомощно развел руками.
– Ничего с вами не поделаешь, вы способны убедить кого угодно и в чем угодно. Завтра я сложу к вашим маленьким очаровательным ножкам обе короны династии Ираклидов. А вы, вы завтра будете «транспарантная»?!
– Я уже сказала…
– И без всяких новых капризов?
– Без всяких но… и без всяких новых капризов!
– А теперь давайте посплетничаем… Что нового в большом свете? Я так теперь далека от всего… Как поживает премьер-министр?
– Ах, он по уши влюблен в свою Менотти.
– Танцовщицу из «Варьете?»
– Да.
– Интересная?
– Очень! Красивые ножки, и она вся такая гибкая, пластичная… Маленькая хищница…
– Маленькая?
– Да. Приблизительно вашего роста. Разве немного повыше. И тело такое же, точеное…
– Вот как! И что же, Шухтану этот хищный зверек обходится недешево?
– Он тратит на нее безумные деньги…
– Разве он так богат? – с наивным личиком спросила Зита.
– Что такое – богат? – пожал плечами дон Исаак. – В распоряжении премьер-министра громадные суммы… Но вот на днях был любопытный трюк… После «Варьете» он кутил с Менотти у Рихсбахера. Менотти подвыпила и с такой милой шантанной развязностью говорит ему: