– Нашёл, – цедит сквозь зубы. Подходит к автомату с водой. Ударяет по нему рукой. На что Анна на него зло рычит. Тот понимает, что нашумел, и злится ещё сильнее.
– Монетку дай, – тянет руку к другу. Тот достаёт кошелёк, даёт ему денег. И, пока Алиев покупает себе воду, не могу отвести от него взгляда. Я и слово сказать боюсь. Только рада, что вижу его живым. Он же ни слова не сказал, куда едет. Вдруг это была ловушка? Чтобы его выманить. Убить.
Но в груди разрастается облегчение, потому что он рядом.
– И? Выяснил, кто?
– Выяснил, – ярость в его голосе напрягает сильнее. Сжимает пальцами пластмассовую бутылку. – Но он шестёрка. Не раскололся.
Делает глоток, смотрит в сторону палаты.
– Отправил к нему Арса.
– Действенно, – соглашается Маратов. А я начинаю бояться того мужчину сильнее. Он что, у них за пытки отвечает? – Сколько ждать?
– Около получаса.
Я смотрю то на Назара, то на Артура. Беседуют так, будто за хлебом собираются и сейчас обсуждают, какой нужно брать.
Внезапно Алиев опускает взгляд на меня. Будто знает, что наблюдаю за ним.
Сглатываю от такой резкой перемены его внимания. Прожигает меня взглядом, а потом неожиданно спрашивает:
– В порядке?
Ненормальный и неожиданный вопрос.
Я киваю. Хоть пальцы и дрожат. И нет, не от страха, а от крови. Что стоит перед глазами.
Когда Климов стрелял себе в голову… Я запомнила.
Красный на белом. Как и здесь.
Но сейчас я ещё и волнуюсь. Врачи говорят, что наша малышка потеряла много крови. И хоть сделали переливание, есть осложнения.
Её подстрелили. Задело важные органы. Из-за чего теперь и проблема. Поэтому сейчас наша малютка борется за свою жизнь.
– Ну, хоть что-то за*бись.
Это он сейчас про меня?
Делает ещё один глоток. Повисает гробовая тишина.
Пока её не разрушает сигнал телефона Назара. Тот незамедлительно отвечает на звонок. Выслушивает с вниманием собеседника. Кивает головой и передаёт смартфон Артуру. Тот хмурится, смотрит на дисплей. И, не мешкая больше ни секунды, отвечает.
– Выяснил?
Это про нападавшего? Быстро же…
Арс такой специалист?
Алиев в момент напрягается. И без того жёсткие черты лица становятся острее. Выделяются на фоне сжатых плотно губ. Искрящихся от ярости глаз.
Он опускает телефон вместе с рукой. Не дослушивает. Пальцами словно въедается в хрупкий металл.
И я чуть не вскрикиваю, когда техника ломается пополам. Ранит грубую кожу. А Алиев этого не замечает.
– Я его, бл*ть, убью.
– Райский? – Назар понимает, кажется, его без слов. Алиев сдержанно кивает. И меня это ужасает. Лучше бы он долбил всё вокруг, но мы видели его эмоции. Его состояние.