— Хм. Это вроде как деревня? — спросил Даня, загадочно улыбаясь.
— Тааак. А чего это мы так улыбаемся? — спросила прищурившись.
Он вскинул руки и сделал ангельское лицо. Бровки домиком, глазки как у известного кота из мультика. Не хватало только нимб нарисовать и крылья за спиной. Ладно.
— Это не деревня! А поселок городского типа.
— Значит, большая деревня? — невинно похлопал глазами. Ух и гад!
— Нет! И вообще, чем тебе деревни не нравятся? Какой-то пунктик?
— Нет, что ты! Деревня — это круто! Свежий воздух, деревья, отсутствие людей и высоких домов. Коровы бегают…
Я не выдержала.
— Так, стоп. Ты вроде должен был моё прощение вымаливать. А в итоге что? — выдала с претензией.
— Вымаливать? — фыркнул он и расхохотался.
А я вскочила на ноги и встала перед ним, снова скрестив руки на груди.
Кристина и Дима дружно вскинули головы, переглянулись, и продолжили ворковать, вернувшись к обсуждению своих музыкальных предпочтений. Будто ничего не видят и не слышат.
— Конечно. У меня, может, психическая травма на всю жизнь после твоих воплей и угроз. Может, ты мне в кошмарах снишься. Где компенсация?
— И что же тебе снится?
А снились мне вовсе не кошмары. Но ему об этом знать не следует. Лицо предательски заалело. Я чувствовала, как жар заливает щеки.
— Ого. Кажется, это мне пора жаловаться. Даже думать боюсь, что ты там такое себе представляешь, — заметил он.
Я запыхтела, как паровоз, не в силах подобрать слов.
— Тише-тише! Я пошутил. Всё. В качестве компенсации предлагаю свидание, — выдал он с самодовольной ухмылочкой.
— Ты серьезно? Свидание? С тобой? Да это же очередная травма для моего нежного сердечка и впечатлительной натуры.
Наш спор набирал обороты. Вот так милая беседа может превратиться из нормальной в странную, а затем перерасти в ссору.
— Не знал, что ты такая раненая на го…, ой, то есть, я хотел сказать, ранимая. Не знал, что настолько ранимая, — сказал нагло.
— Понятно. Диалога не получится. Но чтобы ты знал — я с таким, как ты, никогда встречаться не стану! И на свидание не пойду!
— С таким, это каким? — выгнул бровь мой раздражитель и поднялся.
Мне пришлось голову задрать, чтобы смотреть ему в лицо, а не в прекрасную (тьфу ты!), ужаснейшую, широкую грудь.
— С таким наглым человеком, который даже извиниться по-человечески не может.
— А надо?
— Надо, Даня. Надо, — для убедительности покивала головой.
— Но ты же сама сказала, чтоб я и не надеялся на прощение. И к твоему сведению, тебя никто не приглашает встречаться.
— Да ты даже не попробовал извиниться.
Даня пробубнил себе под нос что-то про крутые деревенские нравы. Ах ты, да я тебе устрою нравы. Вот увидишь. Никогда не страдала мстительностью, но этот потрясающий во всех смыслах человек открывал во мне то, чего даже я видеть не хотела. Кристина и Дима продолжали старательно делать вид, что не слышат нас. Вот же ж. Оперативно спелись. Предатели.