Парень неопределённо повёл плечом, и Энн задала вопрос иначе:
— Подружился с соседом по комнате?
— Я его не видел. Кажется, он свалил куда-то на выходные.
— Надеюсь, поладите, — выдохнула женщина и теснее прижалась к боку сына. — Пожалуйста, не закрывайся от новых знакомств.
— Вот по этому поводу тебе точно беспокоиться не стоит.
«Вот тут вы меня контролировать не в силах», — мысленно перефразировал парень и одарил родительницу тёплой улыбкой. По крайней мере, он постарался.
Поезд до Лондона отправился точно по расписанию.
Эдвард помахал матери на прощание, наблюдая, как её силуэт в окне вагона отдалялся всё дальше и дальше.
Стоило матери покинуть поле его зрения, как он почувствовал непосильную усталость. Почувствовал себя выжитым лимоном, в котором не осталось ни капли сока.
Дикая усталость, которая едва ли позволяла волочить ноги до вызванного чёрного кэба.
Спустя час в пробке, пребывая в полусонном состоянии, Эдвард ввалился в комнату и стянул с себя толстовку. В комнате стояла духота, и пришлось открыть окно, впуская в помещение свежий воздух.
Прошёл к умывальнику и обдал лицо прохладной водой, стараясь не смотреть в отражение зеркала. Не хотелось видеть подавленный взгляд и опущенные уголки губ, которые так напоминали ненавистного Арлекина.
Вытер махровым полотенцем лицо и, повесив его на шею, вернулся в комнату. Свежий воздух приятно холодил кожу, действуя ободряюще на молодого человека.
Опустился на кровать и взял в руки гитару, зажатую между подушкой и стенкой. Он умудрился заснуть с гитарой?
Эдвард усмехнулся и пальцами перебрал струны, прежде чем заметил в месте, где «отдыхала» гитара, забытую тетрадь.
Он оставил её на странице, изуродованной пружинками и изображением подсолнухов. И не смотря на кривые линии, Эдвард разобрал написанные ноты: они перепрыгивали с пружинки на пружинку, пока не оказались под виртуозными пальцами.
Мелодия заполнила комнату, вытисняя шум внешнего мира через открытое окно, и позволила забыть об усталости. Только струны под пальцами и ноты перед глазами, которые в какой-то момент перестали радовать придирчивый слух Эдварда.
Закусил нижнюю губу и задумчиво уставился на пружинки, мысленно воссоздавая мелодию и момент, испортивший магию. Зачеркнул ручкой несколько нот и приписал новые, тут же проверяя звучание на гитаре.
Лучше, но не так идеально, как звучало в голове.
— Довольно неплохо.
Эдвард ударил ладонью по струнам, прерывая мелодию, и обернулся.
Первый порыв — вылить словесные помои на недоумка, посмевшего зайти в чужую комнату. Однако присмотревшись к парню, брови взлетели так высоко, что встретились с потолком.