— Я даже в темноте вижу, как ты покраснела. Твои панталоны уже намокли?
Девушка резко затормозила и не выдержала — громко выплюнула:
— Неужели у тебя не хватает мозгов, чтобы не развивать эту тему?
— Ну, тебе же не хватило мозгов, чтобы не палиться.
— Что ты несёшь? — вскричала Алиса и в ужасе от отчаяния, проскользнувшего в голосе, прикрыла пальцами губы. — Да мне от одной мысли…претит!
Парень резко развернулся на табурете и с такой же быстротой оказался на ногах. Его пошатнуло в сторону, но сохранить равновесие удалось. Он изрядно постарался, чтобы двинуться в сторону испуганной Голден.
Её глаза буквально искрились, будто вместо глазных яблок тлели угли.
— Неужели? — склонил голову на бок и с показанным равнодушием оглядел девушку с головы до ног. Особое внимание уделил ногам, которые сейчас не казались столь идеальными. И сама девушка не казалась красавицей, которую восхвалял Дилан.
Эдвард с наслаждением отметил, что перед ним стояло соломенное чучело. Всё тоже чучело. Разъярённое чучело.
— Ты пьян, — отчеканила Голден и выставила руки перед собой, надеясь, что этот жест остановит парня. — Не приближайся ко мне.
— А то что? Не выдержишь и набросишься на меня? — рассмеялся Эдвард и прищурился. — Оу-у, это пугает больше, чем низкие баллы в рейтинге.
И он остановился.
Самое время для девушки выдохнуть и опустить руки, пальцы которых так позорно дрожали, однако она не могла заставить себя оторвать глаз от ядовитого выражения лица Принса.
Он её ненавидел.
Ненависть ощущалась кожей: разъедала её, подобно серной кислоте. Но и Алиса не оставалась в долгу, всё больше и больше погрязнув в презрении к этой развязной ухмылке, холодным, зелёным глазам и едва заметному наклону головы.
— Какая же я дура… — обречённо пробормотала девушка и покачала головой, чем заставила Эдвард в удивлении откликнуться:
— До чего же точное наблюдение…
— …я несколько дней мучилась от угрызения совести! Я винила себя за то, что тогда сказала про твоего…
— Заткнись!
— … отца, — закончила девушка и не дрогнула даже тогда, когда Эдвард разрушил её личные границы одним стремительным шагом. — Сейчас мне не жаль!
— Ни слова о моём отце.
Алиса опустила глаза, не желая так близко видеть молодого человека, и ощутила, как болезненно обида рвалась наружу.
— Мистер Принс в гробу переворачивается от того, каким мудаком вырос его сын.
Толчок в грудь должен стать неожиданностью, но был слишком знаком девушке. Эдвард уже проделывал этот трюк прежде, несколько дней назад, и морально Алиса была готова к такой реакции.
Предплечье с не меньшей силой, чем тогда на лестничной площадке, вдавило в девичьи ключицы. Алиса ударилась спиной о поручни лестницы и зажмурилась отчасти из-за боли, отчасти из-за нежелания видеть в нескольких сантиметрах от своего лица лицо парня.