А грибница в считаные дни покрыла добрую часть болота. Ощетинились синим пухом деревца и кочки, берега лазурью оделись. Даже вода поголубела. Птицы всполошились, вмиг встали на крыло – только их и видели. Гады болотные, кто ползком, кто скоком, все разбежались. А мавкам с водяными куда от родной трясины деться?
Поначалу струхнули, конечно. Потом видят: вроде никто не помер. Значит, безобидная, решили они, и давай гулять пуще прежнего. Только один за другим начали плесневеть. Сперва понемногу, тихой сапой: у кого рука распушится, у кого спина зацветёт. Чем только ни скребли грибницу, чем ни тёрли – без толку. Вскоре привыкли к плесени, будто она тут веки вечные царила. Даже хвастались, у кого синее, а у кого кудлатей наросло. Прочно впилась в них грибница, иным и до самого умишка добралась. Ходили такие с синими макушками, плесень нахваливали, а на оставшихся зелёных поглядывали уж вовсе не добро.
И стало болото совсем другим. Вся живность в нём повывелась, одни переродки остались, и были они вполне довольны новым укладом. Только Чир и Шушанка ещё сохранили разум, потому что прятались в тихой заводи.
Вот прилетела к Чиру варакушка и говорит:
– Я возвращаюсь к родным, и ты спасайся, если не хочешь плесень на макушке.
– Милая варакушка, и рад бы спастись, – отвечает ей Чир, – да Шушанка никак не может родное болото бросить.
– Оно ей такое же родное, как эта грибница. Забыли вы, болотные, как в людях жили! Ну, ничего. От чистой воды вспомните.
– Где же взять нам чистой воды, варакушка? Старые мавки поучали, что кругом одно болото да моховые кочки.
– С такими мыслями ты трясину из себя ни в жизнь не выгонишь, – свистнула варакушка и была такова, только монисто сверкнуло на грудке.
Обнял Чир безутешную Шушанку:
– Старухи говорят одно, варакушка иное. Давай не слушать никого. Посмотрим на мир своими глазами.
Вот вышли они из трясины на твёрдую землю и в путь отправились. Идут лесом день и другой – повстречали большую лужу: вода в ней мутная, гнильём пахнет.
– Ох, как пить хочется, – говорит Шушанка.
– Потерпи, – отвечает ей Чир. – Найдём получше.
Идут дальше, день и другой, – посветлел лес. Стоит на пути заброшенный колодец. Взялся Чир за ворот и поднял ведро, полное воды. Прозрачна та вода, только запах едучий.
– Совсем меня жажда замучила! – жалуется Шушанка.
– Потерпи, – отвечает ей Чир. – Найдём получше.
Вот идут ещё день и другой. Наконец, вышли из леса. Тропа перед ними вьётся в холмах, а за холмами горы встают грядой. Слышат: неподалёку вода играет, девичья песня ему вторит. Чир и говорит Шушанке: