История русского социализма очень похожа на подвиги тех египетских коров, которые съели все и не насытились. Сейчас, впрочем, не особенно благоденствуют и немецкие социалисты. Но у немецких социалистов был все-таки период материального благоденствия - у советских его никогда не было. В СССР царствует некоторое равенство нищеты, этакая спартанская дисциплина завтраков, обедов и ужинов, сапога, штанов и кепок, жилплощади, распределителей и Лубянок - равенство общего бесправия и всеобщей нищеты. Верхи - сыты, низы - вечно голодны, "среднее сословие" качается между сытостью и недоеданием.
В русском коммунизме больше напора. В немецком - больше расчета. В немецком - больше воровства, в русском - больше расстрелов. Думаю, что для писателя-психолога, вот, вроде Достоевского, русский коммунист безмерно интереснее.
Русский коммунист действовал по египетски-коровьему принципу: сожрал все, сам остался голодным и привел страну в такое состояние, что даже и нацистам грабить было нечего. Грабила Германия, как государство: вывозила хлеб. Но хлеб, как объект личного грабежа, не имел никакой ценности. Для личного обогащения грабить было нечего. Служба на востоке означала для германского нациста нечто вроде ссылки. Служба на западе - определенную привилегию. На востоке было опасно, холодно и голодно. На западе были и бриллианты, и золото, и картины, и меха, были винные погреба и старинная мебель, были доллары и акции. На востоке ничего этого не было. Русские предшественники германских социалистов хозяйничали здесь уже двадцать пять лет. Все ценности России ушли заграницу для стройки оружия мировой революции, для оттачивания ножей, устремленных в животы мировой буржуазии. Но, когда наступила война, выяснилось, что ножи советского производства и плохи, и их мало, что чудовищное разграбление страны было произведено более или менее впустую, и что приходится идти на поклон к той же мировой буржуазии, которая снабдила оружием одних социалистов против других социалистов. Таким образом, великий четверть-вековой грабеж земли русской оказался, в конечном счете, только разбазариванием.
Остался голоден даже и коммунист. Если это и может служить утешением, то только очень небольшим.
Мне было трудно сформулировать: в чем именно заключается моральная разница между русским коммунистом и немецким нацистом. Лично для меня русский коммунист гораздо отвратительнее, чем немецкий нацист. Но это приходит вовсе не вследствие того, что нацизм лучше коммунизма или наоборот. Это вопрос чисто личного отношения: так изо всего семейства обезьян самыми отвратительными нам кажутся самые человекообразные, они слишком уже близки к какой-то злобной карикатуре на "гомосапиенс"-а.