К моему удивлению, наша вторая остановка в то утро была около магазина подержанной одежды. Мама очень деловито просмотрела все вещи, выбирая джинсы, рубашки, нижнее белье и обувь. Всю одежду явно носили, но она была в отличном состоянии. Мама даже купила теплую зимнюю куртку. Когда мы вернулись домой, она срезала с одежды все бирки на веревочках, аккуратно сложила ее и, глядя мне прямо в глаза, протянула стопку.
– Сегодня утром, Аликс, я перебирала шкафы и нашла кучу старой одежды твоего дяди Верна. Не могла бы ты отнести ее в комнату мистера Боба и положить в сундук?
Кажется, в эту минуту я полюбила свою мать еще больше.
– Спасибо, – прошептала я, крепко ее обнимая.
Только через неделю Ник выздоровел настолько, что смог передвигаться. За эту неделю пустая комната превратилась в уютное гнездышко. Сначала появился старый письменный стол, затем книжная полка, которую я быстро заполнила для него. На голом полу появился плетеный ковер, а единственное окно было украшено новыми клетчатыми занавесками.
По словам Судьи, моя мать и тетушки затеяли очередную безумную уборку и выбрасывали все с чердака. Поскольку дед терпеть не мог выбрасывать что-либо, что могло бы еще пригодиться, Судья сносил вещи в комнату Ника. Сомневаюсь, что мы хоть на минуту обманули Ника, но он ничего не говорил, и я потеряла счет тому, сколько раз замечала, как парень изумленно трогал книги или одежду. Никто никогда не заботился о Нике, за исключением, может быть, Линдси, и он не знал, как к этому относиться.
Пока Ник выздоравливал, мы не слышали ни слова от Фрэнка Андерсона. Не думаю, что он когда-нибудь снова осмелится ударить Ника, но парень сдержал свое обещание данное Судье. Комната в сарае, несомненно, принадлежала Нику. В течение следующих десяти лет, много ночей я видела мягко мерцающий свет, льющийся из окна, и знала, что Ник там, в безопасности. Иногда, если не было слишком поздно, я тайком спускалась вниз, и мы вместе разговаривали или читали. И я, наконец-то, задала Нику свой вопрос о детях.
Был поздний вечер пятницы, примерно через две недели после возвращения Ника в школу. Увидев, как в его комнате зажегся свет, и взяв новый экземпляр «Дюна»>7, который читала, я спустилась вниз, чтобы составить ему компанию. Хотя наша школа включала все классы от подготовительных до старших, мне редко удавалось поговорить с ним в течение дня. Во время перемены Ник стоял позади Линдси, скрестив руки на груди, и свирепо смотрел на любого, кто подходил слишком близко. Я была допущена в этот узкий круг, но Ник почти не разговаривал, когда рядом были другие люди. Он отвечал мне легким кивком, а затем возвращался к «охране периметра».