разговаривать.
— Конечно же, я разговаривал. Как я уже сказал, люди глупы — они считают, что раз я не говорю с ними, значит не говорю ни с кем. Я, блядь, учусь в Колумбийском, естественно, я разговариваю. Просто делаю это как можно реже.
— Ясно. А что насчет вечеринок в старшей школе? Почему ты на них ходил?
— Я..., — тут он запнулся.
Это ее удивило. Эмма села и подтянула к себе ноги, чтобы взглянуть на его работу.
— Неплохо, — пошевелив пальцами, заметила она.
Чёрч положил руку ей на ступню и погладил ее взад-вперед.
— Нельзя притворяться человеком, если не знаешь, как он себя ведёт, — прошептал Чёрч.
Эмма подняла глаза и увидела, что он пристально на нее смотрит.
— Ты думаешь, что ты не человек, — приподняв бровь, уточнила она.
Его взгляд стал пронизывающим.
— В переходном возрасте моей любимой фантазией было убивать девочек из моего класса. Марси — за то, что она такая тупая шлюха. Жанну — за то, что зря переводила кислород, который больше бы пригодился растениям или слизнякам. Келли — за идеальную улыбку и за то, что дарила ее не тем людям. Всех их — за то, что они были прекрасны, — как всегда прямолинейно объяснил он.
Разумная Эмма подумала, а не бросилась ли она из огня да в полымя. Темная Эмма задавалась вопросом, где носило это прекрасное создание всю ее жизнь, и всё же осмелилась спросить то, что разумная Эмма боялась даже прошептать про себя.
— А ты фантазировал о том, чтобы убить меня? — спросила она.
У него на губах снова заиграла ухмылка, и по ней скользнул взгляд его бесстыжих глаз. Она так и не застегнула рубашку и, по сути, сидела там в одном нижнем белье. Надевать штаны, по мнению Эммы, было необязательно.
— В первый раз я увидел тебя, — начал он и поднялся на колени. — В темном коридоре. Джерри говорил мне, что у его жены есть дочь. Девочка. Эмма. Поэтому я ожидал увидеть маленькую девочку. И собирался держаться от тебя в стороне.
— Но я оказалась не такой маленькой, и ты в стороне не остался, — закончила она эту часть истории.
Чёрч кивнул и, медленно стянув с нее рубашку, швырнул в угол.
— Я никак не мог тебя раскусить. Ты совершенно ни о чем не подозревала, словно вообще отсутствовала. Я не говорил. Ты болтала без умолку. Ты была полуголой, но даже об этом не знала. Тебя вообще это не волновало.
— Эй, на мне была рубашка.
Чёрч схватил ее за колени и развел их в стороны. Опустился между её ног.
— Ты была близка к смерти, — склонившись над ней, прошептал он и стал нежно покусывать зубами ее сосок.
Эмма прерывисто вздохнула и обхватила его голову.
— Ты когда-нибудь об этом фантазировал?