И всё же, разделочная там доска или нет, Эмма не сомневалась, что её детство все равно было ужаснее.
— Похоже, твоя мама была просто очаровашкой, — вздохнула она и огляделась по сторонам.
Взглянула на свои руки. Ей захотелось накрасить на них ногти. У нее на ногах ногти были темно-синего цвета, Чёрч снова накрасил их накануне вечером. Но у него никогда не возникало желания заняться ее руками.
— Да. Однако это помогло.
Это заявление ее удивило. Он что, одобряет учиненное над ним насилие? Эмма снова взглянула на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Крыша у меня поехала еще до того, как она начала меня бить, — уставившись в потолок, сказал Чёрч. — Иногда я думаю, каким бы стал, если бы она никогда этого не делала. Скольким людям я бы навредил? Чем громче я кричал, тем сильнее она меня била. Когда я научился молчать, побои прекратились.
— Она научила тебя это скрывать, — догадавшись, прошептала Эмма.
— Она научила меня прятать это в себе. Прятать всё. Потому что стоит упустить что-то одно, потом другое, и, кто знает, возможно, вместо своих мыслей и эмоций мне уже придется прятать трупы студенток.
Эмма нахмурилась, обдумывая его слова. Что-то в них было не так.
— Но… теперь ты говоришь, — подчеркнула она. — Ты мне улыбаешься. Ты даже пару раз смеялся. Ты ко мне прикасаешься.
Чёрч протянул руку и провел пальцем по её ноге. В его комнате было прохладно, обогреватель работал в полсилы. Ее кожа была немного холодной и влажной.
— Мне хочется прикоснуться к тебе прямо сейчас, — прошептал он.
— Ты можешь.
— Я знаю.
На мгновение ей показалось, что он хочет сказать что-то ещё. По тому, как он смотрел на её ногу. На её грудь. По тому взгляду, что снова возник у него в глазах, будто он по-настоящему её видел. Будто он её... ценил. Затем Чёрч убрал руку и отвел взгляд.
— Ты всё испортила. Вроде как всё разрушила, — вздохнул он. — Вот почему я позаботился о том, чтобы тебя не выперли из колледжа — чтобы быть как можно ближе к тебе. Теперь ты сдерживаешь всё, что есть во мне плохого. Когда ты просто ходишь где-то неподалеку, всё это тоже там с тобой.
Ого. Эмма этого не понимала. Всё, что есть в нем плохого. Какой подарок.
— Теперь, — продолжил он. — Вернёмся к тебе. Объясни мне, Эмма. Почему ты стала такой? Что с тобой сделал твой папочка?
— А что, если…? — ее голос затих.
— А что, если что? Ты боишься?
Эмма кивнула.
— Если ты меня поймешь, вдруг я тебе наскучу. Тогда тебе больше не захочется быть со мной.
— А что, если я пообещаю тебе, что такого не произойдет?
Чёрч не лгал. По крайней мере ей. Она снова кивнула.