— Здравствуйте, товарищи! — начал он с привычного обращения, выслушал прокатившееся «Здравья желаю, товарищ капитан первого ранга!» и продолжил. — В недобрый час собрались мы здесь, чтобы помянуть погибших в недавней битве с проклятыми Наемниками. В тяжелой битве пали… — Виктор открыл папку и принялся зачитывать имена и должности погибших. — Капитан второго ранга Максим Балаквин, капитан второго ранга Валентина Малкина, капитан-лейтенант Тиль ван Бейрек, капитан…
Ближе к середине списка осознание потерь придавило не только Таркетова, но, похоже, и других. Виктор невольно отмечал, что помимо офицеров, ему встречались и курсанты, которых он готовил лично. А еще — сын старого друга. «Бездарные потери, — сказал бы тот. — Я не узнаю тебя, капитан-лейтенант». Ответить ему было нечего. Более бездарных потерь Таркетов действительно не припоминал.
— … юнга Юрий Якушев, — прочитал, наконец, последнюю фамилию, сигмиец, и перевернув лист, поднял глаза.
Прямоугольники выстроившихся экипажей немного оживились, поняв: бессмысленное и беспощадное перечисление погибших завершено. Большая часть личного состава получила информацию о погибших сразу же, как только они были опознаны. Произнесение имени перед строем по сути, было последней почестью, которой космонавты удостаивались в Скоплении Сигма, их путь был закончен, и последнее путешествие, которое им предстояло — на родину.
Теперь предстояло самое важное. Превратить победу в поражение. Для начала — избавиться от предателей.
— Капитан Рядниковский, ко мне! — провозгласил Таркетов.
Командир лучшего экипажа эскадры строевым шагом подошел к кафедре и вы тянулся перед Таркетовым.
— Приказываю: отвезти груз 200 на Сигма-34, передать для погребения родственникам. Более полные указания получите у начальника штаба.
— Есть, сэр!
— Встать в строй!
Виктор проводил возвращающегося офицера взглядом, дождался, пока тот встанет в на место.
— Вечная память погибшим! — громко произнес он.
— Вечная память погибшим! — отозвался строй.
— Вольно! Командирам экипажей, развести личный состав по кораблям. Офицерское совещание в 20.00.
Таркетов молча покинул кафедру, больше не глядя на стальные гробы. О них позаботятся. Его задача — помнить о живых. Виктор направился не в каюту и не на капитанский мостик. Он пошел на гауптвахту.
— Вольно, мичман, — сказал он вытянувшемуся в струнку юноше. — Откройте камеру с губернатором Редингом.
Один из самых богатых людей окружающего сектора лежал на полу. На одежде были отчетливо видны капли крови. Увидев, кто вошел к нему, Марк отполз в угол камеры и сжался, прикрыв лицо руками. Лицо Таркетова невольно расплылось в улыбке: