Я приоткрываю рот, когда его полные губы скользят по моим, кончики наших языков встречаются. Ретт на вкус как мятная зубная паста, тяжелая работа и хорошие решения. Как надежность.
Обязательство.
Нам не требуется много времени, чтобы увлечься, и вскоре мы целуемся в пустом туннеле, как будто от этого зависит наша жизнь. Ретт прижимает меня к стене, годы подавленной сексуальной энергии и адреналина бурлят, и не успеваю я опомниться, как его мозолистая рука скользит вниз по моей спине.
Поперек талии. Вверх по рубашке, большим пальцем поглаживая нижнюю часть груди.
Мои умелые руки скользят по его груди, обхватывают его шею. Запутываются в волосах, которые можно было бы подстричь.
Все так чертовски хорошо.
Прижата к стене, его таз — его твердый член ― прижимается к моим бедрам, и я делаю единственное, на что сейчас способна: стону.
Мы как раз подходим к самому интересному, когда звук моего стона смешивается со звуком голосов, эхом доносящихся из раздевалки. Мы не одни.
― Дерьмо, ― бормоча, прерывая контакт Ретт. Губы касаются моего виска, целуют рядом с воротником рубашки. ― Пойдем со мной. Давай убираться отсюда.
Киваю. Я последую за ним куда угодно.
Хватаю его за руку, когда Ретт поднимает сумку с земли, и мы вдвоем бежим легкой трусцой по коридору, отчаянно пытаясь добраться до его машины.
Мучительно желая побыть одним.
Я тащусь позади него, его рука сжимает мою, когда парень ведет меня по туннелю к выходу, ведущему на парковку.
― Мы вернемся и заберем твою машину позже.
Эта его сторона возбуждает меня, властная, контролирующая сторона ― та, которая всего за несколько минут пригвоздила двухсотфунтового мужчину к синему борцовскому ковру.
Я позволяю ему провести меня по коридору к темной парковке.
― Где ты припарковался? ― Мои глаза быстро ищут его джип, единственный автомобиль, припаркованный в дальнем конце.
― Прямо… — Он останавливается, как вкопанный. ― Какого черта? Что. За. Хрень.
Ретт отпускает мою руку, указывая на джип в дальнем конце, завернутый в…
Я ненавижу спрашивать вслух, но:
― Это целлофан?
Он идет по направлению к своей машине, раздраженно выдавив:
― Да.
Джип действительно плотно завернут в полиэтилен, под ним что-то липкое, как будто кто-то смазал его вазелином, а затем завернул в полиэтиленовую пленку промышленного размера.
― Я не могу вернуться домой. Это закончится дракой. ― Он кладет руки за голову и начинает расхаживать туда-сюда. ― Эти гребаные придурки.
― Кто мог это сделать? Мы были внутри не очень долго, чтобы кто-то успел это сделать, пока ты был в раздевалке, не так ли?