Тьма, и я тоже раздета до нижней сорочки! От стыда дурнота отступила, голова перестала кружиться, я сползла с кровати. Надо быстрей уносить отсюда ноги! Белла ждет меня в окружении гоблинов. Нас давно потеряла мачеха. Как же нам влетит! Срочно домой!
Где моя одежда?
Подобрав с пола черные лохмотья, я с трудом натянула то, что осталось от платья и чихнула от разлетевшейся пыли. Под тряпками обнаружились и мои единственные, сто раз штопаные чулки, но натягивать их уже не было времени.
Мужчина в постели пошевелился и тоже болезненно застонал.
Нет, только не это! Сердце захолонуло от страха. Не надо просыпаться, пока я не сбежала! Кто знает, что может прийти в голову почти голому незнакомому мужчине?
Оглядевшись, я схватила один из двух канделябров! Вытащила и задула свечу, замотала основание чулком и, перехватив его на манер сковороды, приготовилась сражаться за мою честь.
"Вернее за то, что от нее осталось", — с тоской посмотрела на валявшийся на полу второй чулок и видавшие виды подвязки. Наклонилась, подняла их и сунула в карман. А когда выпрямилась, рыжий уже сидел на постели и, сдвинув брови, оглядывался.
— А, вот ты где! Какое счастье, ты очнулась! — складка между бровей мгновенно разгладилась, когда он меня увидел. Одним быстрым движением поднялся с кровати и сделал ко мне шаг. — Как ты себя чувствуешь?
Я попятилась к двери и выставила перед собой канделябр словно вилы:
— Стоять!
Он тряхнул головой, волосы красными волнами рассыпались по его широченным плечам, и я невольно залюбовалась. Без маски он казался совсем молодым, не старше меня. Таким в стражниках рановато служить.
— Неужели боишься? — вкрадчиво спросил он и шагнул еще ближе.
— Нисколько! — задрала подбородок. — Это просто аргумент для серьезной беседы! Как ты мог так подло со мной поступить?! Воспользовался ситуацией, заманил честную девушку в свое логово и… — голос мой дрогнул, и я запнулась.
Нет! Я не буду плакать! Выдохнула и покрепче сжала канделябр.
— И? — он заинтересованно поднял бровь.
— И обесчестил! — мой голос упал до шепота.
Он внезапно оказался совсем близко, я отшатнулась, спиной упираясь в неровную бревенчатую стену.
— У нас ничего не было, к моему глубокому сожалению. Вообще-то я тебя спас, — спокойно ответил он . — Ты потеряла сознание в моих руках, и, признаюсь, это было несколько обидно.
— Я не имею привычки терять сознание! Я же ничего не пила, кроме сидра. Или… ты туда что-то подмешал?
— Я?! — вознегодовал он очень правдоподобно. И показал на стол. — Это твое яблоко оказалось отравленным! И я видел, ты вытащила его из своего кармана.