— Крошка, веди себя хорошо, — проговорила я слова, которыми когда-то успокаивала вредного маленького птенчика. Если гуи и правда все и всех помнят, она должна как-то среагировать, желательно – отойти!
«Крошка» потянула меня на этот раз за ногу, выжала из меня панический писк, и, стащив сапог, победоносно расставила крылья в стороны.
— Арта, брось, — строго сказал Зен, и, отпустив меня, пошел к ней отбирать сапог.
Я отошла немного на желейных ногах, и, наведя на них стеклышко, увидела, как гуи ласково прихватывает клювом руки мужчины. Ласки у нее такие? Нежности?
— Ира, подойти, — позвал Зен.
— Нет уж!
Он остался на месте и начал рассказывать:
— Зря ты боишься. Арта умная, как и все самочки. Она бы и чужому человеку ничего не сделала, не говоря уже о тебе.
— Как она может меня помнить? Она ведь была совсем маленькой…
— Я же говорю – гуи помнят все.
Я ничего не ответила, продолжая их рассматривать. В кровь выплеснулась щедрая порция адреналина, так что меня в буквальном смысле слова трясло. Зато и жизнь стала чувствоваться ярче, полнее... каждый вдох, каждое мгновение ощущались глубже, чем обычно, и постепенно я стала понимать, что бурлит во мне уже не страх, а чистый восторг.
Арта, наша Арта… помнит меня…
Зен побыл с ней еще немного, затем закрыл решетки, деревянные панели, и еще раз подвел меня к гуи. Арта поизучала мое лицо, подергала за волосы, пихнула в грудь и плечи, проверяя мою устойчивость, затем попыталась снова снять с меня сапог.
Я уже не боялась так, и, глупо улыбаясь, говорила с ней, называя хорошей девочкой, умницей, красавицей… В какой-то момент она отошла от нас и стала тереться о стены.
— Я постоянно вспоминаю, — сказал вдруг Зен, — как хотел сломать Арте шею и оставить в той пещере, а ты останавливала меня. Ты была готова бороться со мной за нее, а бороться со мной дело гиблое… Я знаю, насколько тебе претит материнство, но, Ира, какой матерью ты могла бы стать!
Эти слова ударили меня, как ток.
Мать? Я? В этом мире? Никогда.
Зен прижал меня к себе, защищая от ветра, и я закрыла глаза. Не хочу думать о плохом, и не буду… Сегодняшний вечер выдался неожиданно ярким, и принес мне столько впечатлений… Пусть они останутся в памяти как счастье. Адреналиновое, запрещенное счастье.
Бомба тикала, и это я ее запустила. Если бы я придерживалась своего плана, меня было бы сложно подставить или улучить в чем-то, а так, я дала своим тайным недругам достаточно возможностей, чтобы уничтожить меня.
Состязания продолжались. Нужно же было как-то развлекать мэз, и нужно же было как-то организовывать мужскую очередь в их постели? Я присутствовала на всех игрищах, но больше не выходила в самую толпу вместе с Фланой, а наблюдала за всем, стоя рядом с Вандерией, Драганом и двумя мэзами. Обе проявили ко мне интерес, но не как к человеку, а как к собачке со странным окрасом: мила, необычна, но это всего лишь «собака».