— В башню? К гуи? Они его как пищу воспримут, а он их как врагов. Нет, — категорично отказался Зен. — У меня птенец и с ним тоже забот полон рот. Либо я вожусь с гуи, либо с волком. Младу не будет житья посреди камней и людей… Ира права. Милостивее всего для него была бы смерть.
Говорить больше ни о чем не хотелось; все мы помрачнели. Младу пришлось хуже, чем нам, он остался слабый, один, в чужих местах, еле спасся от своих же серых собратьев, а потом пережил полет и зашивание ран наживую. Но самое скверное то, что его мучения не закончились. Треден верно высказался – не дадут волку здесь жить. А в комнате моей у него есть шанс поправиться.
— Я могу его взять, — предложила я.
Бородатый тут же фыркнул, а вот Зен задумался. Глядя на волка, он протянул:
— А что, можно. Да, можно. Унесем Млада повыше, в комнату, где ты живешь, чтобы не оставался один в сарае, где его каждый отравить может или придушить ночью. Будешь кормить его тем же, что ешь сама. Никаких клеток, никакой привязи, волк должен быть свободен. Просто так кусать не станет, только от боли или страха. Часто пои его, но не надоедай. Если что будет надо, сам попросит. Первое время лежать будет лежкой, а если начнет выть, рваться из комнаты, выходи и ищи Тредена. Как только будет можно, начнешь водить Млада по крепости, и всегда следи за ним. Вечером после ужина можешь к Тредену приводить, но никогда у него не оставляй. Млад должен будет привыкнуть к тебе. Теперь он твой.
— Ее?! — возмутился наш моральный ориентир, то бишь Треден. — Ты зверя лесного девке худосочной всучить решил? Что она с ним делать-то станет?
— Она будет его защищать, а он ее.
— Не-е-ет, нет, никуда это не годится.
— Тогда заколи Млада. Один удар в сердце, и он уснет, — глядя ему в глаза, сказал Зен. — Если оставим его в сарае, кто-то другой по приказу Вазрага или Вандерии убьет его. Ты не сможешь быть всегда поблизости, и даже если бы мог, то ты просто мужик-имперец, которому нет доверия и которому приятно подгадить. Но Ира дело другое. Что бы она ни сделала, ей простят. Тебя казнят, если Млад на кого-то нападет, а Иру не тронут, и если она устроит истерику, то и Млада могут оставить в живых. Потому что она женщина.
Ровная речь Зена подействовала успокаивающе даже на Млада; подняв голову, зверь внимательно смотрел на желтоглазого, словно понимал каждое его слово.
— А и ладно, — сдался Треден. — раз уж ты вступилась за него разок, Ирина, то тогда защищай до конца. Может, и сроднитесь. Зверь то он умный.
В глазах всего Утхада мое решение забрать волка наверх, в к себе, не было странным. Что такого удивительного в том, что хозяйка желает забрать волка в свою комнату? Точнее, в комнату своей опекунши. Лишь мы трое – я, Зен и Треден – знали, чем это может обернуться. Млад хоть и знает меня и, вроде, терпит, но никогда не будет мне подчиняться, для него есть только два авторитета – бородатый да желтоглазый, а я так… что-то, что крутится рядом. Но, с другой стороны, Млада приручили никогда не нападать на людей без приказа, да и к декоративкам в доме Тредена он относился как к предмету мебели и защищал, как свою собственность, как добычу хозяину. Так что, в общем, мы хоть и рисковали, но была надежда, что волк привыкнет ко мне и новой жизни в крепости.