За дверью послышался шум, затем в дверь стукнули.
— Ирина! Ты здесь?
Услышав сбившийся голосок Фланы, я отперла дверь; Млад при этом, зверюга наглая, выскользнул наружу. В другой раз я бы запаниковала и немедленно бросилась за ним, но не сегодня, не сейчас. Устало привалившись к стене, я посмотрела на запыхавшуюся всадницу, ввалившуюся внутрь. Куртку она скинул на пол; ей тоже было жарко.
— Ты чего волка отпустила?
— Пусть.
— А почему во двор не спустилась?
— Голова страшно болит, — ответила я и приложила ладонь ко лбу. Я почти не слукавила: голова моя действительно разболелась от миллиона вопросов, старых и новых.
— А-а-а, — кивнула девчонка, и подошла к столу. Взяв кувшин с водой, она принялась жадно пить. Напившись и утерев губы, Флана сказала мне: — Ух, пот ручьем! Изжарилася вся! Солнце пышет! А мэзы красотки, прям статуэтки. Так затейливо у них глаза подведены, всякие там узоры, краска… Меня сколько ни учили, все бесполезно, мазюкаться не научилась, и платья носить такие. К вечеру мэзы еще лучше нарядятся, набелятся, начешутся, чтоб издалека видно было на первом состязании, огненном. Я это больше всего люблю. Красотища! Правда, один у нас в том году обжегся сильно…
— Вау, — вяло ответила я. — Из окна посмотрю.
— Из окна?! — возмутилась Флана и так бахнула горшком о стол, что он, горшок, треснул. — Как это из окна?
— Голова болит. Боюсь, хуже станет к вечеру.
— Да пусть хоть отвалится она у тебя, ты должна быть! Весь Утхад соберется и гулять будет, а ты хочешь одна здесь отсидеться?
— Ага.
— Я тебя силком выволоку, — пообещала Флана. — Но сначала сама вздремну, чтобы ночью не зевать и ничего не пропустить. Я ж это… я сама хочу того, поучаствовать.
— Ты?
— А что? Я ничем не хуже мужиков умею прыгать и бегать. Думаю, не обожгусь!
Я вздохнула. Раз Флана будет участвовать, то я просто обязана буду спуститься и поддержать ее. Я пошла к двери, чтобы закрыть ее, и прямо мне в колени ткнулась лобастая голова Млада. Чуть не сбив меня, волк прошел к своей лежанке и улегся на нее.
— Что, испугался шумихи? — насмешливо спросила я.
Млад закрыл глаза, избегая выяснения отношений.
Хитрая волчина!
Если население двенадцатого ов-вена Ниэрада выглядит как наше европейское, то мэзавцы, определенно, азиаты. Люди здесь в основном черноволосые, не такие рослые, как в империи, с характерными скулами, кожей и разрезом глаз. Помеси, конечно, много, приграничье ведь, но если присмотреться, то общее можно выделить. Прибывшие мэзы подтвердили мои догадки, потому что оказались представительницами азиатского типа.