— Если это так, то зачем выпрыгивать из окна, после того как ты убила Арнальдо?
— Я … — она останавливается и лишь молча открывает и закрывает рот.
— Ты моя, Morte. Я бы защитил тебя.
Уна тяжело сглатывает и внимательно всматривается в мои глаза, словно ища в них подтверждение этим словам.
— Я должна сделать все сама, — выдыхает она.
— Сделать сама что? — медленно спрашиваю я.
Она зажмуривает глаза и приоткрывает губы. Такая хрупкая. Такая невинная. Хотя я знаю, что это совсем не так.
— Мне нужно уехать отсюда, Неро, — говорит она.
Резко выдохнув сквозь стиснутые зубы, я обхватываю рукой ее шею, сжимая пальцы на нежной коже. Открыв глаза, она отталкивается от стены – прямо в мои объятия. Губы Уны ласково касаются моих, я ощущаю на языке ее теплое дыхание, и кровь моя ускоряет движение по венам.
— Позволь мне уйти, и через несколько месяцев я вернусь к тебе, — говорит она, демонстрируя неожиданную для нее беззащитность.
Прищурив глаза, я внимательно смотрю на Уну, пытаясь прочитать ее мысли.
— Я обещаю. Королева всегда защищает короля, помнишь?
— Уже нет.
Откинув голову обратно к стене, Уна прикусывает нижнюю губу. Я ни разу еще не видел ее настолько измученной: она словно выстояла схватку с целым миром, но каким-то образом уцелела.
— Пожалуйста, — просит она.
— Зачем? Что это за дело такое, на выполнение которого требуется несколько месяцев?
И тут до меня доходит. Все встает на свои места. Недостающий паззл закрывает зияющую дыру в общей головоломке.
— Нет! — я стискиваю горло Уны сильнее и прижимаю ее спиной к стене. — Нет!
Она бьет меня кулаком в живот. Я рычу и прижимаюсь к ней всем телом до тех пор, пока наши губы едва не соприкасаются.
— Позволь мне уйти и родить ребенка, — говорит она. — А потом я вернусь.
— Так вот что ты надумала? Родить ребенка в чужой стране и бросить его? — от гнева, граничащего с яростью, я почти кричу.
Она стискивает зубы, пытаясь оттолкнуть меня.
— Нет, я отдам его на усыновление. Это не значит бросить.
— Проклятье! — все мое тело зудит от напряжения и гнева. Я испытываю желание отойти от нее, но в то же время ни за что не хочу отпускать ее снова. Как она могла так поступить?
— А что ты предлагаешь?
— Если ты, черт возьми, не хочешь его, то почему нельзя было просто избавиться от беременности? — шиплю я ей в лицо.
Уна замирает и опускает взгляд в пол. После долгой паузы она, наконец, говорит:
— Я не хотела ребенка, но и этого делать не буду. Посмотри на нас, Неро, — она жестом указывает на меня и на себя поочередно. — Я не могу иметь ребенка. Детям нужно … — она отворачивается, и ее взгляд становится отстраненным. — Я не знаю. Только точно не мы…