Вернулась она уже с замолкшим телефоном и файлом с одним из докладов для зачета. Не глядя на меня, положила смартфон на стол и, подойдя к окну, продолжила читать. Интересно, что ее там так увлекло?
Я просмотрел вызов с незнакомого номера и только потом спросил:
- У тебя еще и привычка брать без спроса чужие вещи?
Карина перевернула страницу и подняла на меня глаза:
- Не думала, что вы будете давать студентам задания на подобные темы. Как-то это не вяжется с вашим образом.
- И как ты можешь судить, если мы знакомы сутки? - спросил я, встав из-за стола и забросив тарелку в посудомойку.
Странно, но сегодня меня не раздражало присутствие постороннего человека в квартире. Как будто она всегда была здесь.
- Я по первому впечатлению, - ответила Карина.
- А теперь я работаю, а ты сидишь тише воды, ниже травы. Но прежде мне расскажи все, в мельчайших подробностях, что произошло после смерти Ани. Я пока так и не понял, что от тебя надо отчиму, почему ты сбежала от сытой нью-йоркской жизни и зачем так упорно копаешься в прошлом матери.
Карина посмотрела на меня так, как будто уже сама не рада была, что осталась. Может, у нее ответов и не было на все вопросы, но она, как и я, кое-что не договаривала. Пусть пока придумывает, что мне ответить.
Но ей снова повезло - опять спас мой телефон. На этот раз я успел ответить на звонок:
- Алло.
- Андрей Григорьевич? - услышал я мужской голос.
- Да.
- Здравствуйте, меня зовут Дмитрий Тимофеевич Волгин. Вы учились с моей женой в институте.
Даже не стоило спрашивать, как звали его жену, потому что я и так уже догадался. Как и Карина. Видимо, голос отчима она узнала.
- Здравствуйте, - ответил я. - Простите, я не знаю никого с такой фамилией.
- Ой, извините. Я муж Анны Ковцевич.
Я посмотрел на Карину. В ее глазах была злость, но еще и что-то, похожее на испуг и мольбу. Кажется, теплой родственной встречи не предвидится.
- Я все равно не понимаю, - сказал в трубку.
- Андрей Григорьевич, мы можем с вами встретиться и поговорить?
- Дмитрий Тимофеевич, вы меня, конечно, извините, но я Анну не видел больше двадцати лет, а вас я вообще не знаю, так что не понимаю, о чем нам разговаривать.
И зачем я это все делаю? Ради красивых голубых глаз? Нет, с этой девочкой точно много проблем, которые мне не нужны.