Салахандер настаивал на том, что я – чертовски важный свидетель в деле, которое напрямую касается безопасности государства.
А какой-то генерал – не запомнила его имени – убеждал короля, что поступать так с вдовой героически погибшего воина просто непорядочно, и моя казнь может вызвать волнения в армии. У всех воинов, магов и не магов, дома остались жёны, сёстры, близкие.
В общем, на короля давили со всех сторон, но он оставался непреклонен.
Впрочем, толк от всех этих просьб всё-таки был. Во всяком случае король до сих пор не подписал указ о моей казни. Трусил и оттягивал важное решение.
Я голову сломала, пока думала, как вырваться… Но решение не появлялось. Возможно потому, что его просто не было.
…Портал засиял, и из него появился Салахандер.
Он мог не говорить ни слова: я всё прочитала по его лицу.
Король всё-таки решился.
Меня казнят.
– Когда? – еле слышно прошептала я.
– Завтра, – севшим голосом ответил Салахандер и устало опустился на краешек нар. – На закате.
Я молчала. Слёз уже не было. Слов не было. И даже отчаянного чувства обиды, несправедливости – тоже не было.
Рониур жив, скорее всего, так и есть.
Да только я его уже не увижу. Просто не успею. Потому что мое время заканчивается.
Молчание тяготило, нужно было сказать хоть что-то.
– Ну и что тут у вас положено приговорённым к казни? Последнее желание, роскошный обед или что ещё может быть?
– Ничего не положено, – мрачно отозвался Салахандер. – Только смертельный магический удар от королевского палача.
– Это больно? – спросила я как о чём-то обыденном.
Салахандер бросил на меня удивлённый взгляд. Ну да, глупый вопрос.
– Те, кто пережил этот самый удар от палача, поделиться впечатлениями уже не могут. Смерть наступает мгновенно, – сказал наконец он.
– Ну что ж, – вздохнула я, – тогда не страшно. Мгновенно я уже умирала.
Действительно, вряд ли магический удар как-то уж очень отличается от удара фурой.
Салахандер ушёл, а я вытянулась на нарах, закрыла глаза. У меня осталось слишком мало времени, чтобы связаться с Рониуром. Слишком мало, всего лишь эта ночь и завтрашний день, и я не собиралась терять из них ни минуты, ни секунды.
Вряд ли у меня что-то получится, но… вдруг?
Это стало моей идеей фикс: попрощаться. И теперь ни о чём другом я думать не могла.
Сложенные пальцы, имя на губах.
Рониур.
Лучшее в мире имя.
От него веет надёжностью. Я повторяла его раз за разом, но оно тонуло в вязкой темноте, не находя никакого отклика. Я отступала, и после короткой передышки начинала вновь.
После очередной неудачной попытки я едва не расплакалась.