— Пожалуйста, Дан…
— Так надо, ты справишься. Прощай, Эльза.
Напоследок он осторожно приобнимает меня, оставляет нежный поцелуй на макушке и уходит. Дан поворачивается только у дверей, окидывает меня чарующими глазами. Яркими, какими я помню их еще с первой встречи. В которые когда-то влюбилась без памяти. И которые буду помнить до конца жизни, даже если он покинет меня навсегда.
— Вот мы и остались одни, малыш.
Мы одни…
Прости нас, родной. Ты не заслужил быть несчастным в первый день своей жизни. Мы справимся. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив, чтобы твоя жизнь не казалась серой. А если кто-то посмеет обижать тебя из-за болезни, то я просто морды буду бить. Я не позволю никому обижать тебя.
Подхожу к боксу, гляжу через стекло на своего малыша. Он так мило посапывает, в свете из окна его густые ресницы отбрасывают тень на щечки. Может, Дан прав, и малыш пошел в меня? Но я этого не узнаю, пока…
И тут я замечаю, что дыхание малыша замедляется…
— Нет!
Быстро добегаю до кровати и нажимаю на кнопку вызова медсестры и доктора, но у меня ощущение, что эта система отказывается работать. Черт возьми! Я не могу оставить своего малыша. Хотела сама взять на руки и отнести в кабинет, но в палату резко влетает Виктория Андреевна, натягивая на ходу халат.
— В чем дело?
— Он не дышит! — резко выкрикиваю я, чувствуя, как дрожит голос, дрожит мое тело, мои руки.
— В первую реанимацию!
— Что с ним? Что случи…
— Эльза, ждите.
И его увозят от меня. Моего малыша увозят. Только не оставляй меня, хотя бы ты…
Вы знаете, что такое настоящая боль? Ощущали когда-нибудь, как это чувство съедает вас изнутри? Оно поглощает все живые клетки, заставляет их болезненно сжиматься, выбрасывая из себя все нужные компоненты. А затем умирают. Окончательно. Организм умирает, но вы никак не сможете остановить этот процесс или замедлить, пока не примете решение.
Вот и я не могу…
В голове крутится одна мысль, от которой я не могу избавиться:
«Вас будут преследовать».
Слова отца перед возвращением к Эльзе. Я считал, что это бред, что его слова — выдумка. Кому мы нужны? Зачем? Скандал как скандал. Походят пару раз, будут доставать, но для этого существуют закрытые территории, больницы, куда не пускаю СМИ. Однако они как пираньи, готовы съесть все на своем пути и пробраться к цели.
Стоило только выйти на рассвете на улицу, как меня тут же окружили желтые акулы пера и требовали комментарии. Фотографировали, выкрикивали вопросы, ослепляли вспышкой фотокамер. В тот момент порадовал одно: Эльза ничего о них не знает. Тогда, возле клиники, отец что-то кричал ей о статье в интернете, я сам слышал его рев. Надеюсь, она не потребует объяснений. Надеюсь, эти уроды не станут пробираться в палату под видом медсестер и просить прокомментировать наши отношения.