— Я бы сказала, что ты бледная как поганка, но ты ещё бледнее, — усмехается Аленка и плюхается на кровать рядом со мной.
— Спасибо, подруга.
— Ты же знаешь, что я любя, — улыбается она ангельской улыбкой. — Ты давно мне не писала. Ты как вообще? Лучше стало?
Алена забрасывает меня вопросами, а я не знаю, что мне ответить, кроме одного:
— Хреново.
— Врача вызвали?
Алена садится ближе, чуть ли не обнимает меня, и почему-то от этого становится только хуже. Но я не говорю об этом, молчу. Алена не поймет. Зачем ее обижать? Сейчас это ощущение пройдет.
— Завтра придет.
— Может, простыла? Или новый вирус, о котором никто не знает?
— Откуда этот вирус мог взяться? Особенно, в конце лета, — смотрю на подругу.
Чем ближе она придвигается, тем больше у меня начинает кружиться голова. Сильнее, еще сильнее. Руки становятся совсем ледяными, меня трясет.
— Я бы сама поехала. Можем вызвать такси и… Эльза?
Но я не слышу, что еще она говорит. Тошнота подступает к горлу, слабость окутывает меня, не позволяя быстро дойти до уборной. Я чудом успеваю открыть крышку унитаза и нагнуться над ней. Не помню, когда мне было настолько плохо. Наверное, когда я сильно отравилась в школьной столовой. После того случая мама перевела меня в другую школу. Но прошлое не важно. Главное настоящее, в котором мне ужасно плохо физически.
Не сразу понимаю, когда ко мне подлетает Алена и придерживает волосы, она осторожно гладит меня по спине и шепчет что-то успокаивающее. И я благодарна ей за это. За поддержку, за опору, на которую я всегда могу рассчитывать. За то, что у меня есть такая хорошая подруга.
— Ты как? — спрашивает она, когда мне становится чуть лучше. Но я не спешу подняться на ноги. Сижу на полу, и мне становится все холоднее.
— Уже легче. Наверное, правда, отравилась.
— И тебе плохо целую неделю? — подруга скептически приподнимает брови. — Сколько тебя рвет?
— Не знаю… третий или четвертый день… или…
— Даня в курсе?
— Только не говори ему! Он и так переживает!
— Постараюсь, — добродушно улыбается Алена и помогает мне встать.
Пока я поднимаюсь, мой взгляд цепляется за личные принадлежности на полочке, которыми я давно не пользовалась. А точнее, полтора месяца. У меня никогда не возникало трудностей с циклом или задержек. Может, из-за стресса?
— Ты чего зависла? — Алена возвращает меня в реальность звонким, чересчур громким вопросом.
— Да так, ничего…
Думаете, моя лучшая подруга поверила? Вряд ли. Она переводит взгляд туда, куда смотрю я, и у меня возникает впечатление, что эта девчонка читает мои мысли — все до единой. Именно она, увидев меня в машине Дана, догадалась о наших отношениях. Я ничего ей не рассказывала, никаких подробностей, однако в один летний день она без зазрений совести сказала, что мы очень мило смотримся для влюбленных. Я не стала отрицать: не могу долго лгать, особенно лучшей подруге.