Отпустив её, вернулся в человеческую ипостась с трудом.
— Больше так не делай, Аталь, ладно?
— Почему? — девушка сидела на тёплой траве, искала, что надеть.
Корделл протянул ей свой свитер:
— Лишнее это… Я не могу тобой рисковать.
Дождавшись, пока она оденется, оделся сам. Подхватив лёгонькое тело на руки, ощутил токи новой жизни, лёгкие и радостные. Маленький Хорсетт чувствовал себя прекрасно, похоже…
Едва внедрившись, крошечный хищник хорошо понимал, ЧТО ему следует делать. Для начала выжить. Так, как плотская пища пока не была ему по зубам, оставалась пища ментальная.
Ну и ещё немного… от физических оболочек обоих родителей. Благо, у родителей этих оболочек оказалось… не по одной.
Повезло. Ещё как повезло!
Ни дать, ни взять — новый регион. Кормушка. Шведский стол…
— Мы будем ужасными родителями, Рэндар!
Аталина потянулась и, завернувшись в одеяло, прикрыла глаза. Утренний же луч, найдя все же щелку в плотной занавеси, тронул длинные ресницы девушки. Она поморщилась.
— Это все относительно, я думаю. — отозвался Корделл — Плохие родители, хорошие родители… Так же как и все остальное — относительно.
— А ты философ, я смотрю! — фыркнула Аталь, не открывая глаз — Ты книгу никогда не хотел написать? Прославить имя в веках…
Он просунул руку под одеяло и легонько ущипнул девчонку за бедро. Немедленно получив довольно ощутимую ответку кулаком в бок, сгрёб Аталину вместе с одеялом, остатками сна и теплым ванильным ароматом, зарылся лицом в растрёпанные волосы.
— Корделл, пусти… Мне надо умыться, привести себя… в порядок…
— Успеешь ещё, — развернув к себе, поцеловал припухшие со сна веки, ресницы щекотнули его губы — моя девочка…
Его девочка, его пара… На самом деле, его. Она сама так сказала, тогда на озере, когда горел берег и плавилось небо. Когда деревья склонились ниже, чтобы закрыть двоих безумцев от строгих Наболюдателей. Может и верно говорят, что Боги покинули Лаберилл и что этот мир давно брошен… Или отдан на милость других существ и теперь лишь им придётся исправлять, возрождать и восстанавливать то, что когда то было разрушено другими.
— Я не смогу от тебя уйти. — вдруг отчётливо сказала Аталина — Я не смогу без тебя, Рэндар…
— Конечно, не сможешь. Я не отпущу.
Все таки ему пришлось выпустить её. Водные утренние процедуры и завтрак насущно необходимы. Стоя под колючими прохладными струями душа, Аталина вдруг подумала о том, как странно ведёт себя " подселенец " (так про себя называла она потомка Хорсетта). Дав о себе знать лёгкими головокружениями и тошнотой в первые дни, сейчас он будто бы притих. Затаился, словно чего то выжидая.