Может быть, потому, что я не была человеком. А чем-то уродливым. Может быть, это было потому, что посреди отвращения в глубине моего живота вспыхнуло желание.
Холодные руки обхватили мою шею, прежде чем спуститься вниз, под рубашку, в чашечки лифчика.
Младший паренёк ухмыльнулся, откинувшись на спинку одного из кресел, кожа которого при этом заскрипела. Тот, что постарше, в костюме чуть получше, был невозмутим. Это его не волновало. Для него это не имело большого значения. Я подозревала, что он и глазом не моргнет, если Лукьян перережет мне горло прямо здесь и сейчас, разве что пожалуется, если Лукьян запачкает костюм кровью.
— Ты получил информацию? — спросил он скучающим тоном.
Рука Лукьяна помяла мою грудь, прежде чем он грубо ущипнул меня за сосок. Я не могла заглушить свой тихий писк, как в знак протеста, так и от удовольствия.
— Она тихая, — заметил молодой человек с болезненной усмешкой.
Ему больше не нравилось сидеть сложа руки и просто наблюдать. Вместо этого он наклонился вперед, его рука легла на мое колено. Я стиснула зубы, Лукьян еще секунду держал меня за грудь.
— Да, получил, — холодно сказал Лукьян, снова берясь за мой сосок. — Я мог бы переслать вам ее по электронной почте.
— Мы предпочитаем более… личный подход, — рука младшего резко сжала мое колено, так что мои ноги со скрипом раздвинулись перед ним. Я так сильно прикусила губу, что из нее хлынула кровь. — Она хорошо развлекается с другими? — он продолжал, как будто я была собакой или маленьким ребенком.
Он наклонился вперед, его потная ладонь скользнула вниз, цепляясь за ткань моего платья, пока он не достиг лодыжки. Меня чуть не стошнило, когда его кожа коснулась моей, когда его рука обхватила мою ногу, больно сжимая, прежде чем двинуться вверх. Не быстро, но достаточно медленно, чтобы продлить мои страдания.
Воздух был густым и горячим, наполненным зловонием. Будто крылья мухи коснулись твоего лица своим запахом, и ты ощутил смерть и гниль, которыми они пировали. Это было внутри мужчин.
Вот что окружало меня, и только грубое и жестокое прикосновение Лукьяна могло прогнать это.
Я считала свои вдохи.
Ладонь Лукьяна скользнула по моей груди и прижалась к бешено колотящемуся сердцу. Он почти раздавил мне ребра. Но это успокаивало.
— Она хорошо играет с тем, с кем я приказываю, — ответил Лукьян, не убирая руки, пока не почувствовал, как замедлилось мое сердцебиение.
Затем его присутствие полностью покинуло меня, и единственным прикосновением, которое охватило мои чувства, было чужое прикосновение выше колена к внутренней стороне бедра. Меня охватила паника, и я была уверена, что не смогу выполнить просьбу Лукьяна, у меня не хватит сил. Не смогу позволить еще одному монстру прикоснуться к моему телу.