— Почему?
— Эта сучка всегда мне нравилась, — ухмыльнулся он, — Но выбрала неудачника и труса.
Алан выпустил заряд прямо в сердце. Дин замер с пеной у рта.
Он вернулся к Шер. Медицинские приборы показывали, что у нее внутреннее кровотечение.
Она смотрела ему в глаза, она что-то искала в них, а когда нашла, успокоилась.
— Картина на веранде, — это были ее последние слова. И улыбка.
Он не плакал, просто сидел рядом, у постели. Он поднялся на второй этаж, на веранду, картина стояла там, два на два метра. Картина изображала космос. Лилово-молочное сияние Вселенной. Искры звезд. Ему не хотелось есть, не хотелось спать. Он подошел к черному прямоугольнику, нажал нужную кнопку. Появился Кронус.
— Ты мне нужен.
— Через пять минут я буду здесь.
Кронус прибыл через пять минут, упаковал тела, погрузил их в машину, и отправил ее на автопилоте обратно в лагерь.
— Порой некоторые человеческие поступки невозможно объяснить с позиций здравого смысла, — сказал Кронус.
— Пожалуйста, помолчи, — Алан вытащил кресло на веранду, оттуда открывался прекрасный вид на ровную линию горизонта, — просто побудь со мной. Садись, вот стул.
Время шло, минута за минутой. Алан сидел в кресле и размышлял. Он не торопился думать, он спокойно пропускал через себя поток мыслей. Мир впадал в спячку.
— У меня к тебе вопрос.
— Я слушаю.
— У меня будут дети?
— Конечно. Ваши с Шер. Мы давно не клонируем, это привело бы к вырождению и уродству без того малой популяции.
— Это хорошо. Там, в комнате есть картина…. Принеси лист бумаги.
Получив листок, Алан несколько минут старательно выводил послание. Это показалось ему самым тяжким трудом.
— Пока у меня еще есть силы, — Алан чувствовал, что начинает задыхаться, — я хочу, чтобы ты выполнил мою последнюю просьбу….
— Да, Алан.
— Передай это моему сыну или кто там появится.
Кронус принял сверток.
— Будет исполнено.
Вдруг Алан вырвал письмо из рук наставника и, без объяснений, порвал его в мелкие клочья. Кронус оставался непроницаем.
Солнце увеличилось, небо заалело, руки и лицо Алана стали золотисто-оранжевыми. Солнце уже задевало краем кромку горизонта. Конец дня близился.
— Ну вот, — сказал Алан, смотря на часы, — Восемь вечера.
Он вынул из кармана свою свистульку и отдал ее Кронусу. Завтра Кронус вручит ее другому человеку.
— Я улавливаю грусть в интонациях твоего голоса, — мягко и как никогда по-отечески сказал Кронус. — Завтра наступит новый день, родятся новые люди, солнце будет греть и радовать их. Послезавтра произойдет то же самое, и так до самого конца. Взгляни на мимолетность своего бытия по-другому: история человечества играет такую же молниеносную роль в летописи Вселенной. Какой бы короткой ни была твоя жизнь, она данность, которую отнять у тебя не способен никто.