Он и глазом не моргнул, когда пятнадцать лет назад безуспешно пытался убить отца Тео.
Не зацикливайся на прошлом. Он хочет, чтобы ты был здесь по поводу будущего. Будь внимателен.
Наконец Дориан наклонился вперёд.
— Твоя мать хочет, чтобы ты вернулся домой.
Ради всего святого.
— Только не снова.
Ни одно из многочисленных владений его родителей никогда он не считал своим домом. Его отец был чертовски уверен в этом. Когда Галену исполнилось шестнадцать, всё пошло прахом, и единственным человеком, который предложил ему безопасное место среди хаоса, был Тео.
Тео был его грёбаным домом.
Даже Талания не могла с ним сравниться.
И мужчина, сидящий рядом с ним, который просто оказался его донором спермы, конечно же, не имел к этому никакого отношения.
— Она убедила Филиппа согласиться помиловать тебя. А ты знаешь, что если соглашается Филипп, то он заставит согласиться и Эдварда. Его рука крепко обвила шею кронпринца, что удивительно, как это Эдвард говорит не голосом Филиппа.
Гален опустил руки.
— Он предлагает мне своё прощение? Какого хрена он должен меня прощать? Я не совершал никаких преступлений.
Никакого преступления, кроме верности единственному истинному наследному принцу. Если бы отец Тео, бывший король, был ещё жив, ничего бы этого не случилось. Но странная болезнь поразила его в возрасте пятидесяти пяти лет и, чёрт побери, если кто-нибудь из придворных врачей смог бы выяснить её причину.
Скорее всего, его отравили, хотя не было ни малейшего доказательства, подтвердившие слова Галена.
Даже Тео ему не поверил.
— Ты был изгнан вместе с Теодором Фитцчарлзом III. Ты готовил с ним заговор, чтобы устроить собственный переворот.
На лице Галена ничего не отразилось. Само собой разумеется, что слухи долетели до Талании чересчур быстро. Они с Тео не скрывались, правда, он не хотел афишировать их намерения — по крайней мере, пока у них не будет достаточно козырей в рукаве, чтобы гарантировать себе победу. До этого момента он будет отрицать это до самой смерти.
— Я не знаю, что ты курил, старик, но мы просто пытаемся собрать осколки после того удара, который ты нанёс. Как поживает Филипп в последнее время? Ты всё ещё сосёшь его член утром, днём и ночью?
Дориан плотно сжал губы.
— В этой машине есть только один человек, который сосёт член, и это не я.
— Твои слова как музыка, — Гален пожал плечами. — Нужно было позвонить. Сэкономило бы вам топливо для реактивного самолёта. Я больше не вернусь. Я сделал свой выбор. Вы с Энн должны смириться с этим.
— Это ещё не всё.
Он стиснул зубы и стал ждать. Всё это ему не нравилось. Дориан никогда не переставал плести интриги, и то, что он ждал целых десять лет, мало что меняло. Своими следующими словами его отец доказал ему эту правоту: