— Ладомира, помоги-ка с пирогом, — мама встала и направилась в кухню. Мне ничего не оставалось, как отправиться за ней.
Мать переложила грушевый пирог на большое блюдо и спросила, как бы между прочим:
— Как у вас дела с Данияром?
— Нормально вроде.
— Так отчего ж не женитесь?
— Ну, как бы это сказать… Мы просто дружим.
— Просто дружим? Лада, я тебя не узнаю! Да ты все глаза выплакала, башмаки истоптала, за ним бегавши! Ни гулять не ходила, ни на танцы, всё ждала дня, когда он из города приедет. Уже забыла, как всеми способами старалась его внимание привлечь?
— Мам, сейчас ситуация прямо противоположная. Теперь он всеми способами старается моё внимание привлечь.
Мама пожала плечами:
— Странные вы какие-то, молодёжь.
Я чмокнула её в щёку, взяла блюдо из её рук и вернулась в комнату. Села за стол напротив Данияра и улыбнулась, глядя в его малахитово-зелёные глаза. А ведь он и правда, хорош…
Данияр поймал мой взгляд и тоже улыбнулся, так, как умел только он один — одними глазами, и в них заплясали лукавые чёртики.
— Что кислая такая? Ничего и не ела, — не переставал заботиться отец.
— Устала, наверное.
— Даже к Яшме не наведалась. А ведь всегда первым делом к ней бежала.
— К кому?
— К кобылице твоей. Данияр, ты зачем ей такую упрямую лошадь подарил? Она ж никого не слушается, зараза! В хозяйстве — абсолютно бесполезная скотина. Да я её уж который день поймать не могу. Так и живёт в леваде…
Я вскочила со стула:
— Данияр, ты мне лошадь подарил? Где она?
Он не смог сдержать смешок, а родители удивлённо хлопали глазами.
Выбежав на улицу, я поспешила по песчаной дорожке за дом. Уже смеркалось. Ещё издали я увидела необычайно красивую лошадь кремово-золотистого цвета, с длинной белой гривой и таким же шелковистым хвостом. Мигом перемахнув через изгородь, я направилась к ней. Лошадь подняла голову, покосилась в мою сторону и зашагала прочь. Некоторое время мы так и ходили по кругу — впереди лошадь, позади — я.
— Всё равно поймаю, я настырная, так и знай, — завела я беседу с вредной лошадкой.
Подойдя к дощатой изгороди, я сняла с неё недоуздок. Облокотившись о забор, за нами наблюдал Данияр:
— Ты бы лучше морковку взяла…
Немного подумав, я сбегала на грядки, повыдёргивала всякой всячины, среди которой, к счастью, оказалась и морковка. Побултыхала её в ведре у колодца, смывая песок, и вернулась обратно.
К моему удивлению, Данияр уже стоял по ту сторону изгороди, теребя Яшме гриву. Я протянула лошади морковь, и она с удовольствием её схрумкала, а потом еще и обнюхала меня в поисках добавки.
— Данияр, спасибо! Она такая красавица! Игреневая?