Я не стала провожать их взглядом, даже ни разу не обернулась, что бы взглянуть на удаляющийся корабль. Сначала я обошла весь островок. Видно было, где, играя синими красками, начинается глубина, а где опять виднеется освещённая солнцем мель, выводящая на следующий близлежащий островок. По-хозяйски порывшись в вещах, я расстелила кое-что из одежды (не моей, конечно) на влажный песок, сняла неуместные здесь башмаки, высыпая из них мелкий песочек и села. Данияр примостился рядом. Я не сводила взгляда с горизонта, прикрывая ладонью глаза от яркого солнца и всматриваясь в синюю даль.
— Галтия в той стороне? — спросила я.
— Уже попутного судна ждёшь?
— Так и есть. Ведь капитан сказал, что галтийские суда здесь кишмя кишат.
— Он слегка ошибся. Скорее, намеренно, чем случайно. Пути пролегают чуть западнее, здесь небезопасное для судов место. Сейчас эти островки заметны, а во время прилива судно запросто сядет на мель.
— Ты хочешь сказать, что во время прилива эти острова скрываются под водой? Совсем-совсем?
— Не знаю наверняка. Будем надеяться на лучшее. Возможно, какой-нибудь корабль всё же пройдёт рядом. Но, поскольку песок здесь сырой, могу с уверенностью сказать, что во время прилива вода закрывает остров. Вопрос, на сколько.
— Но капитан сказал, что у нас есть шансы! Он на нашей стороне!
— Не будь такой наивной, капитан на своей стороне. Он мог бы утихомирить команду, просто заперев нас в карцере. И, если бы он верил в наше чудесное спасение, мог бы дать с собой хотя бы пресной воды и не высаживать меня на территории противника в форме с нашим гербом и нашивками. Скорее всего, такого лазутчика казнят на месте, без суда и следствия.
Эти слова меня немного озадачили. Но я не теряла надежды, беспрестанно всматриваясь в чистый горизонт. Когда мне надоело это занятие, я переключила своё внимание на мелких крабов, которые гонялись у кромки воды друг за другом и преследовали более мелких созданий, рассчитывая пообедать ими.
Мы сидели рядом до самого вечера, держась за руки и почти не разговаривая. С самыми близкими людьми ты можешь не разговаривать часами, и при этом в воздухе никогда не повиснет неловкая пауза. Не придётся заполнять тишину пустой болтовнёй, потому что ты и так чувствуешь его, читаешь мысли по глазам и едва заметным движениям. И больше ничего не надо, никаких слов. Тебе спокойно, тепло и уютно…
Уже совсем стемнело. Ночь небрежно расплескала по бархатному небосводу звёзды, как краску на холсте. Луна прогнала дневное светило, требуя уступить это место ей. Она смотрелась в море, как в зеркало, подобно прекрасной деве. И её колдовское отражение дрожало на воде, колеблющееся волнами.