— Еще… Андрей… — кусая губы, прошу я хриплым шепотом.
Сердце бешено барабанит, ладонь Андрея ложится мне на грудь и сжимает, добавляя еще один источник наслаждения, вышибая из меня новые стоны.
Твердая эрекция таранит все быстрее, в сжимающихся стенках словно удвоеннная пульсация, и мне становится нестерпимо горячо. Короткий, несильный шлепок по заду, и я взрываюсь, плотный воздух, сплетенный из нашего дыхания, звуков, жара тел и градуса чувств, замирает на мгновенье, толчки угасают постепенно, и только спустя время я понимаю, что Андрей финишировал одновременно со мной и его младший опылил меня семенем.
Поднимаю на него взгляд, и мое сердце захлебывается от того, как он на меня смотрит. Безумие вперемешку с обожанием — это ядерная смесь.
— У нас мало времени, Малявка, — только я хотела снова напомнить про таблетки, как Андрей меня сбил с мысли.
После душа Андрей приволок мне свой ноут на кухню и давал распоряжения, что печатать в рабочем чате от его лица.
— Все, беги переодеваться, Ви-ки! Водитель нас уже ждет! — раздав кучу заданий, освободил меня Андрей Максимович.
Я не успела дойти до спальни, так же как и не успела вспомнить, что одежды у меня нет сменной, как услышала гневный рык Мажора:
— Малявка! Ну-ка иди сюда!
Идти не пришлось, он сам несся, как мог, с ноутом в руках.
— Это что такое? «Пока, всем чмоки в этом чатике!» — свирепел большой босс.
Ой!
Сегодня наконец-то снимут с меня все ненавистные мне шурупы, но перед этим доктор загнал меня на специальную дорожку, обвесив всего датчиками на присосках.
— Телефоны и прочие гаджеты в режим полета, — как всегда напомнил доктор и удалился в соседнее помещение, глазеть в мониторы, а я чуть ли не молился, чтобы этот зануда сегодня опять не нашёл, к чему придраться.
— Андрюх, а ты можешь, когда шагаешь, еще издавать такие звуки: «бз-з», ну типа как робокоп, помнишь? — стебал меня Мирон, оставшись со мной в «пыточной».
— Я усовершенствованная модель, не то что вы, кожаные неудачники! — буркнул я, хромая по прорезиненному полотну.
— Смотри, чтобы ничего не заклинило до свадьбы, — хмыкнул Мирон.
Свадьба. Я еще предложение не сделал и, честно говоря, стремаюсь по понятным причинам, а Мирон уже мысленно свадебный торт доедает.
Я очень старался понять, какие украшения больше нравятся Вике. Перебрал все виды металла, камней, но моей сороке что ни притащил, реакция одна — глаза сверкают, рот до ушей и я зацелован и затискан между пищащими звуками радости.
В эти моменты я, умиляясь, чувствую такой океан нежности, как будто на меня высыпали тысячу милых пушисто-плюшевых котят и все они мурчат вокруг, перебирая по мне своими лапками.