Записки?
– Адмирал?
– Да нет, капраз… Погоди-ка… А у тебя, талганец, часом, зеленой тюбетейки нет?
Вспомнил. Я дядьку Драка видел, когда дом, в котором мой Адмирал жил, сносили, он там неподалеку стоял.
– Часом есть… – медленно произнес я, – А что с записками-то?
– Так я ж говорю: бросила на старой квартире, где Туман жил, а когда я туда пришел – уже одни кирпичи остались.
– Погоди-ка, дядь Драк…
Я метнулся в комнату, пошуршал в своих вещах под кроватью и рванул обратно, с папкой бумаг в руках. Я, конечно, их Птичкину обещал показать, но ему это – случайный материал для книги, а для дядьки Драка, возможно – последняя память об умершем друге.
Дядька взял папку чуть дрогнувшими руками, раскрыл…
– Они… Его почерк… Сынок! Спасибо!
– Ай!!!! – я чуть не заверещал, когда дядька сгреб меня в буквально медвежьи объятья. Еще чуток – и ребра точно треснули бы.
– Это ж просто чудо какое-то! Это ж надо так судьбе свои нитки сплести, чтобы Нитка меня к тебе привела! Ну, сынок…
Он опять хлопнул меня по плечу:
– Не обсуждается! Сегодня у нас что, четверг? Чтобы в субботу с Ниткой были у меня! Она знает, как доехать. Не приедешь – соберу всех своих ребят, обвяжу веревкой как колбасу и притащу на горбу!
* * *
– Ну, что там было-то?
Я, стоя в дверях, обвел взглядом пять горящих любопытством глаз – пять пар глаз, конечно, никто не прищуривался – открыл было рот, чтобы ответить…
– Кто здесь Ершанов?
Я обернулся, в коридоре стоял какой-то парнишка.
– Просили Ершанова из 113-ой на вахту подойти, звонить будут, – быстро протараторил он и убежал по своим делам.
Да что еще тут на мою голову?!
Вахтершей сегодня была… ммм… забыл имя-отчество. Такая сухощавая старушка чуть выше среднего роста… до крайности напоминающая старуху Шапокляк. Разве что самого шапокляка[421] у нее не было. Вместо него был круглый пучок седых волос, а также черный кардиган, кружевное жабо, манжеты, опять же кружевные, маленькая черная сумочка с замочком, который закрывался на ключик. По краем уха услышанной мною легенде – а что это за общежитие, если в нем нет легенд? – вахтерша в молодые годы была отчаянной революционеркой, которая не единожды участвовала в эксах[422] и терактах, и в сумочке она до сих пор носит пистолет. Может, поэтому, может, по какой другой причине, но ее всегда слушались. Даже несмотря на то, что, в отличие от Шапокляк, она не была ни вредной, ни злобной, а наоборот – очень милой и доброй.
– Ершанчик, сыночек, звонили тебе. Не дождались, просили перезвонить.
Вахтерша протянула мне клочок бумаги, явно оторванный от газеты, на котором четким почерком был написан номер телефона.