— Возможно, ты помнишь что-нибудь о машине? Был ли за рулем мужчина или женщина, цвет, марку или модель? Что-нибудь, что могло бы помочь в расследовании, — он пытается вытянуть хоть какую-то мелочь.
Мама смотрит на меня с состраданием во взгляде. Узнаю и это выражение. Оно означает, что мама не может понять, как такое могло случиться с ее маленькой девочкой.
— Мне жаль, но я ничего не помню, — выдавливаю из себя ложь.
Мама держит меня за руку, стараясь поддержать. Я не намерена рассказывать им то, что знаю.
— Солнышко, ты ничего не помнишь? — голос матери полон беспокойства. Она встает и начинает шагать по комнате.
— Совсем ничего, — снова вру.
Чувствую себя обессиленной, и мама замечает мое состояние. Она вежливо просит детектива Джонсона уйти и обещает, что мы свяжемся с ним, если я что-нибудь вспомню. Он уверяет маму, что они сделают все возможное, чтобы найти человека, виновного в несчастном случае, произошедшем со мной.
Когда мама увлеченно листает журнал «Дом и Сад», и я сижу в тишине, мои мысли возвращаются к Грэму. Несчастный случай – именно так называется то, что со мной произошло. Все так говорят. Вот что это было – случай. Никто не рассматривает ситуацию с другой стороны. Оказаться сбитой машиной – это случай, но человек за рулем, который оставил меня на дороге – для всех уже не просто случай. Они считают, что водитель проявил преступную халатность. Но на самом деле все не так. Несмотря на то, что Грэм был пьян, именно я оказалась тем человеком, который подтолкнул его к тому, чтобы оставить меня одну. Я практически умоляла его.
Почему ему было не послушаться меня? Я дала ему шанс избежать тюрьмы, и он с благодарностью им воспользовался. А кто поступил бы иначе?
Глава 8
Грэм
Четыре дня.
Гребанных четыре дня!
Самые долгие четыре дня в моей чертовой жизни.
Они тянулись бесконечно: когда я смотрел на стрелки часов, казалось, что они еле двигаются. Знаю, что дальше будет только хуже. Выйти из дома мешают муки совести. Каждый раз, когда собираюсь на улицу, чувствую такой стыд, что это чувство загоняет меня обратно в уединение комнаты. Я оказался не способен покинуть дом, словно ничего не случилось, словно жизнь осталась такой же какой и была. Кеннеди лежала на больничной койке… поломанная.
В понедельник, когда появился в школе, оказалось, что все кругом заняты одним единственным делом – обсуждают происшествие. Рядом с моим шкафчиком в коридоре стоит компания девчонок, и я подслушиваю их разговор, съеживаясь от того, что они говорят.
— Представляешь, что случилось с Кеннеди? — шепчет одна другой.