Желание Роберта встречаться со мной, как с обычной девушкой, было понятно. Несмотря на то, что после нашего разговора его напор поутих, совсем отказаться от встреч он не мог, и я уже тоже не могла, поэтому пришлось подключить фантазию.
Из школы я обычно возвращалась с сестрой, потом весь день сидела дома или шла с ней или с мамой по магазинам. Если бы я вдруг начала отпрашиваться погулять да еще и в гордом одиночестве, родители или брат точно заподозрили бы неладное. Даже у школы я запрещала Роберту подходить из-за других старшеклассников-чеченцев. Наверное, его это дико бесило, но он держался. То и дело я «оставалась в библиотеке» «подготовить проект», и тогда, после того, как все ученики расходились, я или приходила к ним на репетицию, или, если ее не было, мы немного гуляли по закоулкам дворов или по набережной. Ну и когда Камилла виделась с Русланом, это вообще был праздник, правда, происходили такие встречи очень редко.
Роберт был очень милым и веселым парнем. В нем не было понтов наших ребят, он всегда держался просто, относился ко всем добродушно и с иронией. Он свободно оказывал мне какие-то небольшие знаки внимания — то шоколадку принесет, то какой-то смешной брелок. Ничего крупного или дорогого он ясное дело не дарил — я бы все равно не смогла принести подарок домой.
Камилла продолжала общаться с Русланом. Когда ей надо было встретиться с ним, мы говорили матери, что идем гулять. Потом она уезжала к нему на встречу, а я звонила Роберту, и мы шли куда-нибудь вместе. Я не рассказывала про него ни сестре, ни кому-либо из подруг, даже самым близким — я не доверяла никому и больше всего на свете боялась, что о наших отношениях станет известно брату и отцу, тем более что в один «прекрасный» день Зелиму стало известно о том, что Камилла встречается с парнем.
Это произошло, когда наш брат нашел, наконец, работу и не мог больше отвозить Камиллу на занятия танцами. У меня было слишком много уроков, чтобы мотаться с ней туда по три раза в неделю, и сестре доверили иногда ездить на занятия самостоятельно — в конце концов, до них было всего несколько остановок на метро, а ей к тому времени стукнуло шестнадцать.
В этот день Зелим мрачнее тучи вернулся с работы на несколько часов раньше. Он со всей дури шарахнул дверью своей комнаты, давая нам с мамой понять, что очень и очень зол. Я бросила уроки и поспешила узнать, в чем дело.
— Зелим, зачем так бить дверь? — мама уже стояла на пороге и беспокойно смотрела на сына.
Старший брат стоял у окна, сжимая и разжимая кулаки, на мамины слова он обернулся. После того как Зелим отрастил щетину, в гневе он выглядел страшнее отца. Я, естественно, сразу восприняла его недовольство на свой счет, кровь отхлынула от лица, по коже пробежал мороз. Сейчас он меня убьет…